Катя Семенова: я объездила все Подмосковье

В начале 80-х годов Катя Семенова стала самой популярной певицей нашей эстрады. Не было человека, который не знал бы песню «Чтоб не пил, не курил» или «Школьницу». Семенова была не только певицей, она снималась в фильмах, вела телепередачу «Шире круг», радиопередачу «Звездная компания», писала песни как композитор. Теперь она сознательно ушла с большой эстрады, меньше гастролирует, мы реже видим ее в телевизионных концертах, но она по-прежнему работает как композитор, является частым гостем передачи «Приют комедиантов», ее песни поют актрисы Анна Лачина, Клара Новикова, Анна Медведева. У Семеновой дача в Подмосковье, на Истре. Катин муж, актер и режиссер Михаил Церишенко, известный широкой публике как персонаж юмористической передачи «Кривое зеркало», свою дачу обожает, а вот Катя туда почти не ездит. Почему?

– Катя, почему вы не любите ездить на дачу? Такое прекрасное место – Истра!

– Я очень боюсь жучков, паучков, червячков. И когда я попадаю в траву, я понимаю, что там что-то ползает, меня охватывает дикий ужас. Это у меня с детства. На протяжении всего детства – 9 лет – я ездила в один и тот же лагерь «Юность». Лагерь был ведомственный, все друг друга знали много лет. И все знали, что Катька Семенова боится насекомых. И вот однажды я стояла на линейке…. Нет, я сейчас по-другому расскажу. Прошло очень много лет. Я в Сочи, с сольными концертами в Фестивальном дворце, а передо мной дневной концерт, работает программа «Поле чудес» и ведущий – Влад Листьев. Мы с Владом были знакомы на уровне «добрый день», «здравствуйте», «как ваши дела». Я встала в кулисах так, чтобы, если он повернулся, он меня увидел, и постоянно ему показывала на часы. Наконец они закончили, Влад начал извиняться, объяснять, что, если бы они сегодня этот холодильник не разыграли, ему бы «кирдык» пришел, я, конечно, дерганая вся. Ну ладно, говорю, ничего страшного… хорошо. Все успокоились, стоим курим, и вдруг он говорит: «Катя, я много лет хотел вас спросить, в каком пионерском лагере вы отдыхали?» Я отвечаю: « В «Юности». Зависла пауза, и он говорит: «А помнишь, как я тебе червяка положил на плечо на линейке?» Я говорю: «Так это ты?!» Я как сейчас помню: вот наша линейка, трибунка, флаг, а сзади дорожка и кусты стриженые. Я в пилотке и в галстуке – председатель совета дружины, и вдруг мальчик Влад, он тогда был худенький и в очечках, стучит меня по локтю: «Семечко, Семечко». Я – пионер-герой, молчу. Он опять: «Семечко, Семечко…» Я повернулась, а он говорит: «Посмотри, что у тебя на плече». Я поворачиваю голову, а у меня на плече огромный червяк! Я как увидела, так в эти кусты в обморок и упала. Вот такой мир тесный.

– То есть Подмосковье – это не ваше?

– Ну почему же? Подмосковье – это же не обязательно деревня. Если бы мой Миша построил каменный дом, забетонировал весь двор, может, я бы и ездила на дачу, но он любит дерево, и дом у нас деревянный. А так – я в свое время объездила все Подмосковье с концертами, там есть очень хорошие залы. И потом, я люблю наших людей. Любимое место – конечно, Загорск, который я выучила в детстве. У нас было в отличие от других лагерей две смены, а не три, и в смену нас возили по два-три раза в Загорск на экскурсию. Я помню, был какой-то ужасный случай, когда мы приехали в Лавру, нас завели внутрь в храм, а в тот момент там шло отпевание. Не знаю, как для других детей (мне было, наверное, лет 12 – 13 тогда), но у меня был шок и потрясение. Я никогда этого не видела. А нас прямо туда привели, и мы стояли и слушали. Ну это, я думаю, недоработка организаторов была…

Я вообще люблю и Подмосковье, потому что там есть совершенно прелестные города, и еще чуть подальше – такая близкая к нам Россия типа Смоленска – это прекрасно, они какие-то спокойные (я не люблю, когда много новостроек), всегда в любом городе есть некий исторический центр, где спокойно, красиво, хочется побродить. Я очень любила в Ярославль ездить просто так, погулять. Потом мне нравится в районе города Пушкино. Мамонтовка, Тарасовка, в Тарасовке я много-много лет подряд снимала дачу для своего сына и для его бабушки. Да, я вообще люблю быть дома, не на Кипр съездить, а тут быть, я люблю, когда говорят на русском языке, когда все понятно, когда понимаешь, чего ждать.

– Катя, вы собираете игрушки, это увлечение появилось тоже с детства, может быть, потому что вас возили на экскурсии в Загорск в музей игрушки?

– Нет. Это не с детства. Это появилось, когда я как-то в «Детском мире» покупала сыну качели и вдруг увидела очаровательного мишку. И я понимаю, что мне не хватает одного рубля, чтобы его купить. Я побродила по залу, решая – купить все-таки качели или мишку. Посмотрела все во всех отделах и на лестнице нашла рубль. Этот мишка и положил начало моей коллекции.

– Когда вы выходили замуж за Мишу, он был неизвестным актером, теперь он в телевизоре появляется чаще, чем вы. Кого больше узнают – вас или его?

– Мишу узнают в целом, а меня по голосу. Если я молчу, то меня не так часто узнают. Но чаще все равно ко мне обращаются: «Не могли бы вы нас с Мишей сфотографировать?»

– Звездной болезни у вас нет?

– У Миши есть, у меня нет.

– А почему у вас нет?

– Я ее обошла стороной или она меня обошла стороной, потому что я всю жизнь к себе не трепетно относилась, не как к артистке, а с удивлением. У меня очень часто, когда я много выступала, вдруг прямо на концерте возникала мысль: «Чего они меня слушают? Это же ужасно!» Особенно, когда мы собирали Дворцы спорта, стадионы. Я не понимала. Есть нормальные врачи, есть нормальные продавцы, есть хорошие фотографы, журналисты, я хорошая артистка. Хорошая, потому что у меня очень большой опыт, многолетний. Естественно, я профессионал. Но не больше.

– То есть вы видите в своем творчестве какие-то недостатки?

– Ну, во-первых, когда на меня собирались эти Дворцы спорта и стадионы, у меня был жуткий репертуар. Вот сейчас песни, которые я пою последние 15 лет, несравнимо лучше. Но их мало кто знает. У меня есть песня «Снежинка», которую я обожаю, «Бесцветная женщина», «Мой любимый Мишка», которую я Мишке своему посвятила, мне кажется, она очень теплая получилась, потом «Гадалка» – я горжусь, как мы ее сделали, потому что я там спела потрясающие хоры сама себе. На самом деле я не вижу смысла записывать песни, которые не очень нравятся. Надо записывать то, в чем ты уверен. Конечно, это не говорит о том, что это всем понравится, но мне хочется быть уверенной, что это продукт качественный.

– В вашей семье нет соперничества? Мишиным творчеством вы интересуетесь?

– Нет никакого соперничества. У нас разные жанры. Конечно, меня интересует, что он делает. Вот недавно мы ездили на премьеру, Миша поставил спектакль как режиссер, в театре «Шалом», я позвала подруг, я же им горжусь. На самом деле это была дико смешная история, как мы туда ехали. У меня все друзья из детского сада, из школы. Какие-то подружки поехали из Отрадного, кто откуда, а мы, я и две мои одноклассницы, встретились у метро «Измайловская». Сели в метро, поехали. Сидим, трещим, все такие нарядненькие, веселые, вдруг заходят три женщины. А вагон так, не битком набит, это вечер субботы, все места заняты, но никто не толпится. И очень много народу молодого сидит, с книжками. И вот эти три женщины почему-то встали возле нас, им лет по 50, они нависли над нами и смотрят с укором. И мы, как три дуры, вскочили и уступили им. Я говорю: «Девки, мне же через неделю 54 года!» Мы как начали хохотать – сколько должно нам стукнуть лет, чтобы мы не уступали место? А эти тетки явно были моложе нас.

– Вас не заботят проблемы возраста?

– Абсолютно! А кто молодеет, скажите? Я вчера как раз смотрела передачу про одну артистку и какие-то услышала от нее сведения, что полезла в интернет. И была дико удивлена. Мы познакомились с ней в 1994 году на одном кинофестивале. Судя по данным интернета, ей на тот момент было 12 лет. И я думаю, как же так может быть? Нет, я не скрываю возраст. Я, например, очень гордилась, когда у меня родился внук. Многие мне говорили: «Дура, об этом молчать надо!» Как я могу молчать, это же счастье для бабки! Для всех это счастье. Я не вижу смысла скрывать возраст. Если я вам сегодня скажу, что мне 42 года и 4 месяца, и если я от этого стану лучше себя чувствовать физически, то да, я готова, а так – без толку, ничего не меняется.

– Сейчас у вас меньше гастролей, нет былой бешеной популярности, это не расстраивает?

– На самом деле я же спровоцировала это сама. Что расстраиваться, если сама подводила к этому, вот мои подружки моего возраста еще катаются по гастролям. Но мне это обременительно, я люблю быть дома. Конечно, я иногда очень скучаю по сцене, но у меня есть возможность на эту же самую сцену выходить в сборных концертах. Потом, естественно, мое время уже давно прошло, и лететь мне на один концерт в Петропавловск-Камчатский, где всегда полночь, тоже смешно, потому что я не соберу зал. Мне это и не надо. И никакой обиды не было, потому что с годами и с опытом у меня песни стали намного лучше. Я действительно профессионал, но всему свое время.