Родион Газманов: всем угодить никогда не получится

Говорят, нельзя войти в ту же воду дважды. Возможно, зато можно опять окунуться. Родион Газманов так и поступил. Завершил многолетнюю карьеру обычного успешного бизнесмена и, как в детстве, нырнул с головой в шоу-бизнес.

СНАЧАЛА ЖДУТ ЧУДА

– С какого возраста помнишь себя?

– Лет с трех. Мы тогда гуляли с мамой и дедушкой по Калининграду, где жили в то время. Тогда все вокруг было большим. Например, памятник космонавтам на Проспекте Мира казался мне огромным, просто до небес, а сейчас смотрю и понимаю, что он совсем не до небес (смеется). На постамент я смотрел снизу вверх, забирался на него с дикими усилиями, как на Эверест, а сегодня просто могу шагнуть - и я на нем.

– Когда понял, что живешь в известной семье?

– Когда семья стала известной. Это не то, что я подумал: «О! Ни фига себе, я живу в звездной семье!» Это я осознал гораздо позже. А тогда для меня это было чем-то самим собой разумеющимся. Я это воспринимал как есть. У меня не было другого детства, чтобы можно было сравнивать.

– С кем из родственников проводил в детстве больше времени? Кто воспитывал?

– Больше с мамой, конечно! Еще до того как мы переехали в Москву, отец постоянно был на гастролях. Он выступал в коллективах «Синяя птица» и «Галактика». Я его видел гораздо реже, чем маму.

– На гастроли он тебя брал?

– Это тоже воспоминания из детства. Мне было около четырех лет, когда отец взял меня в Ейск. Помню гостиницу, помню, когда разбирали сцену после концерта, мне дали посидеть за барабанами. Я тогда понял, наблюдая за работой артистов, смотря, что происходит за кулисами, что хочу находиться на сцене. Это та жизнь, в которой я хочу быть.

– Как в то время сверстники относились к тебе?

– Я еще не выступал тогда, я был обычным пареньком, который ничем не выделялся. Что касается сценического времени, тогда все стало иначе.

– Это после исполнения песен «Снится ночами Ямайка», «Люси»?

– После «Люси», «Ямайка» в широкой ротации появилась после нее. В это время мы переехали в Москву. Была новая школа. Отношение сверстников было двояким. Это, наверное, та причина, по которой я часто держался особняком. Сначала к тебе относятся как к какому-то небожителю, это я говорю про некоторых. Они ставят тебя на какой-то пьедестал в своем воображении. И ждут от тебя чего-то сверхъестественного: полетов, хождения по потолку, кроликов из шапки. Ждут чуда. Но чуда не происходит. Происходит другое. Часть ребят начинает относиться к тебе нормально, с кем-то даже начинаешь дружить, другая часть почему-то не может тебе простить, что в начале они в тебе очаровывались. И с ними отношения очень сложные. Это не конфликт, но присутствует некая глубоко скрытая неприязнь, которая периодически всплывает.

– Это правда, что вы с отцом могли одной «Люси» собирать стадионы?

– В принципе так и получалось. Мы ездили в туры, выступали, были большие сольные концерты, на стадионах в том числе. Понятно, что люди на стадион из-за одной песни не придут, но концерты мы собирали и собирали очень хорошо.

– Я так понимаю, что музыкантом ты решил стать уже с четырех лет, как посидел за барабанами?

– Да. С пяти лет я уже учился музыке в музыкальной школе: сольфеджио, ритмика и т.д. Еще я участвовал в детском городском ансамбле «Поющие горошины». Там была спета песня «Ямайка», попозже появилась «Люси». Мой сценический опыт начался именно там.

– А тебе не хотелось в футбол во дворе погонять, с ребятами побегать вместо музыки?

– А это происходило постоянно: футбол, казаки-разбойники, гонки на великах. Детство у меня было нормальным. – Как получилось, что родители отправили тебя учиться в Buckswood Grange International School?

– Мы сели поговорить втроем: папа, мама и я. Встал вопрос, а почему бы ребенка не отправить учиться в Англию? Тогда еще не было понимания, чем вообще я буду заниматься. Просто у меня ломался голос, я уже не выступал, надо было планировать, куда двигаться дальше. На этом демократическом семейном совете, двумя голосами против одного, меня решили отправить учиться за границу.

– А почему ты просил родителей забрать тебя обратно? Что не нравилось?

– Я всегда был домашним ребенком. Для меня было важным личное пространство, которого в Англии не стало. В комнате жили от 6 до 12 человек. Вокруг чужие люди. Но учиться там было очень просто, потому что по программам многих предметов они здорово отставали от нашей среднеобразовательной школы.

– Ты упомянул о том, что начал ломаться голос. Признайся, переживал сильно?

– Когда понимаешь, что вдруг не можешь спеть какую-то песню, конечно, переживаешь! Пытаешься ноту взять, а она уже не берется. Ты понимаешь, что эта часть твоей жизни закончена. И то, за что тебя окружающие люди хвалили и любили, этого в тебе уже нет!

СВОБОДНОЕ ПЛАВАНИЕ

– В какой-то момент, я слышал, отец перестал давать тебе деньги на жизнь, и ты устроился работать барменом.

– Это замечательная история. Один из лучших воспитательных ходов, который отец делал когда-либо. У меня тогда появилась мотивация. Нужно было с девушкой куда-то сходить, что-то себе купить. Конечно, на одну стипендию не проживешь, хотя я как отличник получал повышенную. Но ее на многое не хватало. Вот я и пошел работать в ночной клуб барменом. И это интересная часть моего пути, которая много мне смогла дать. Как минимум я теперь знаю, из чего состоят напитки, которые стоят у меня в баре.

– К музыке ты вернулся не сразу: финансовая академия с красным дипломом, работа аналитиком в компании «Детский мир», строительная компания, недвижимость в «Мираксе»…

– В 2008 году в недвижимости произошел кризис. В этот момент я ушел в свободное плавание и начал заниматься сельским хозяйством. Много знакомых, хороших профессионалов, осталось без работы в тот год. Вот я и решил, куда направить этот замечательный мозговой ресурс. Меня попросили помочь в регистрации одного сельскохозяйственного препарата на территории России. А это довольно сложный согласовательный процесс. Я посмотрел, что это за препарат, как работает, увидел перспективу, решил сделать немного иначе – просто купил права на него. И года четыре им занимался. Я проехал по территории России больше километров, чем во времена гастролей с отцом. В марте начиналась подготовка к посевной. Я улетал в командировку. Пару дней там. Пару дней здесь. Прилетал в «Домодедово». Оттуда на такси в «Шереметьево». Туда помощник привозил чистые рубашки. И я летел дальше. По два-три месяца в таком режиме. У меня весь офис на время посевной работал в таком режиме. Только пара человек оставалась в Москве на звонках. Остальные были в полях.

– Так почему в 2012-м ты все же бросил успешный бизнес и начал снова заниматься музыкой?

– В 2010 году друзья уговорили меня сделать акустический концерт. И я подумал, что это было бы интересно. Он прошел на ура! На сцене я понял, что все-таки это мое, я хочу этим заниматься. Начал периодически выступать. Но совмещать оказалось сложно. Когда ты уходишь в творчество, начинается просадка по бизнесу, когда в бизнес – по творчеству. Как-то я подумал, а чем я хочу вообще заниматься – музыкой или бизнесом? Представил себя лет через десять, понял, что бизнес - это не мое. Что я не хочу таким быть, каким я сам себя нарисовал. В тот момент я не был на сто процентов уверен, что стану заниматься музыкой. Просто хотелось из перспективной ситуации – бизнес, продажи, в которой я был, куда-то прыгнуть. Я испытывал дичайший дискомфорт, когда заходил в офис. Мне было там нехорошо. И я ушел. Продал свою долю. Сжег мосты. Обратного пути не должно было быть, поскольку я его себе не оставил

– Кто подал тебе идею пойти на проект «Голос»?

– Меня звали на кастинг. Но я к тому моменту относительно недавно ушел из офиса. У меня был записан альбом, но я не чувствовал, что готов к этому проекту. Что во мне достаточно артиста. Я отказался. Спустя время я пришел на какую-то премию в Кремль, тусануться. Там я познакомился с Натальей Барановой, гостевым редактором проекта «Точь в точь». Разговорились. Она сказала, что собирает артистов на проект, но не хватает мужчин. Я пошутил, что готов прийти. Так и попал. Я не знал, куда я иду, как это будет. И это оказалось сосем не таким проектом, каким я его себе представлял. Но он сделал из меня того артиста, каким я являюсь сейчас. Теперь, после той титанической работы, которую со мной провели, я могу и как музыкант, и как ведущий выступать перед огромной аудиторией. Для меня это не стресс, а восторг! И тогда я понял, что готов выступить в проекте «Голос».

– С этими проектами все понятно, их объединяет музыкальная составляющая, а вот как тебя занесло в «Давай поженимся»? И почему ни одну из невест не выбрал?

– Не было ощущения, что какая-то из них – моя! Многие говорят, что я просто пошел попиариться. И это правда! Главным для меня было, чтобы услышали мою новую песню. Но если бы какая-нибудь девушка мне подошла, я бы мог познакомиться. Я и на улице могу познакомиться, и в метро, и в библиотеке. Где угодно!

– А ты везде из перечисленных мест бываешь?

– А что из этого больше удивляет: метро или библиотека?

– Метро.

– В метро тоже спускаюсь. Все там будем (смеется). Москва постепенно становится городом общественного транспорта.

СТАРШИЙ – УДОБНАЯ ПОЗИЦИЯ

– Папа часто советует тебе что-то в музыкальном плане?

– Я периодически советуюсь с ним. Он тоже советуется со мной. Мы оба знаем, что если есть моменты, на которые стоит обратить внимание, то незамыленный взгляд это увидит. Мы же не чужие друг другу люди, молчать не станем. И это важно.

– Ты слушаешь его музыку или этот формат не твой?

– Я его музыку даже периодически напеваю (смеется). Но не слушаю. Я на концертах слышу ее часто. Свою музыку не слушаю по той же причине.

– Как часто встречаешься с родителями?

– С мамой часто, с отцом пореже. Мама не ездит на гастроли. Нам с ней проще скоординировать графики. Был эпизод, когда я во время ремонта жил полгода у отца. И мы не стали чаще видеться. Гастроли никто не отменял. Когда я уезжал из дома, он еще спал, когда приезжал и ложился спать, его еще не было.

– Какие отношения с сестрой Марианной?

– Прекрасные, как и с братом Филиппом. Позиция старшего брата, в плане общения с младшими, самая выгодная. С одной стороны, ты свой, ты в авторитете, потому что старше. С другой - ты не родитель, поэтому они к тебе прислушиваются. И в тех моментах, когда родители могут не достучаться, у меня получается. Ценз доверия другой.

– Сам сегодня прислушиваешься к советам родителей?

– Прислушиваюсь, но с оговоркой. Одна из причин, почему у меня не получилось вернуться в музыку, когда я был студентом – всех слушал и следовал всем советам. Это было неправильно, потому что ты должен искать свой путь. И всем угодить никогда не получится. И как только я нажил себе понимание того, в какую сторону нужно рулить свой музпроект, у меня все стало получаться: и песня попала на радио, и концерты пошли.

– Ты сегодня гастролируешь с папой, как и в детстве?

– Нет. Во-первых, у нас отличаются музыкальные стили. Во-вторых, свою дорогу нужно прокладывать самостоятельно, если хочу чего-то добиться. Есть еще один прозаический момент – у нас разные кассы (смеется).

– У тебя до сих пор своя группа «ДНК»?

– Это название уже атавизм. Сейчас мы выступаем под флагом – Родион Газманов! Это было самым сложным решением в моей творческой жизни. Я не знал как будет лучше. Вначале это был минусовой фактор. Потому что публика, которая пойдет на концерт Олега Газманова, не пойдет на Родиона Газманова. Публика, которая не пойдет на концерт Олега Газманова, и на концерт Родиона Газманова тоже не пойдет. Мне нужно было доказать свою самостоятельность. И не в плане финансов, а в плане творчества. И я это доказал, когда моя песня «Гравитация» попала на радио. В тот момент все поменялось, даже мои отношения с отцом. Он же мою идею о походе в творческий мир не поддерживал. Считал, что я делаю ошибку, даже глупость. Кто знает, может быть, он был прав тогда. Но как только моя песня стала звучать из каждого утюга, чего не происходило со мной со времен «Люси», отношение сразу изменилось. Да и сам я в себя начал больше верить.

– Отец живет у тебя в «Серебряном бору», что, помимо этого, связывает тебя с Подмосковьем?

– Я сам живу за городом. И это меня очень неплохо связывает с Подмосковьем (смеется). Мне тут нравится воздух. Приятно, что не много народа. Я сейчас стою в московской дикой пробке. Пешком бы я дошел до места за три минуты, а ехать буду минут пятнадцать точно! Я люблю Москву, люблю этот город. Но иногда от него нужно отдыхать. И, честно говоря, чем старше я становлюсь, тем больше мне хочется отдыхать в Подмосковье.