«Все называют меня Джексон» – кайтбордер из Солнечногорска о мировом рекорде, дотошных японцах, свободе и кликухах

Кайтборд – это такая доска для плавания, соединенная с большим воздушным змеем. На таком средстве «транспорта» четырехкратный чемпион России Евгений Новожеев из Солнечногорска пересек пролив Лаперуза и стал мировым рекордсменом. До него еще никто не добирался с Сахалина в Японию на кайтборде. В интервью «Подмосковье сегодня» он рассказал, с какими трудностями ему пришлось столкнуться, как небольшая табличка под Солнечногорском решила его судьбу и почему у всех его коллег есть кликухи.

ЛИЧНЫЙ ЭВЕРЕСТ

– Евгений, расскажите, как это было?

– Я преодолел 53 км по прямой линии за 2 часа 56 минут. В планах это стояло еще с Берингова пролива (Новожеев вместе с кайтсерфером Константином Аксеновым в 2011 году пересек Берингов пролив из Евразии в Америку, установив рекорд Гиннесса. – Прим. ред.). И все вынашивалось-вынашивалось. Кайтбординг буквально недавно стал олимпийским видом спорта и будет в 2024 году в составе одного из парусных видов. Нам оказал поддержку Олимпийский комитет России, нас координировал Олимпийский комитет Японии. Переход был знаковый. А для меня это продолжение покорения проливов.

– То есть вы планировали новый переход с 2011 года? Восемь лет?

– Вот знаете, это из серии как альпинисты ходят по горам: начинают с Эльбруса, а потом идут на Эверест. А мы вот сразу начали с Эвереста (смеется). В голове крутились другие места, но найти такое же подходящее и захватывающее, как Берингов пролив, трудно. В этом году Лаперуза уже пытались перейти, но попытка была неудачная, а я посчитал, что смогу. Да и октябрь – самый подходящий месяц по погодным условиям, когда дует нужный ветер.

– Холодно было?

– Прохладно, да. Особенно по утрам в районе мыса Крильон, самой южной точки Сахалина, градусник показывал 2. Когда стартовали, было в районе 6.

БОЙ СО СТИХИЕЙ

– Какой переход оказался сложнее: через Берингов пролив или через Лаперуза?

– Берингов больше практически в два раза. И тогда у нас, можно сказать, не было никаких лодок сопровождения. В этот раз лодка была, но все прошло не так гладко. Японцы очень дотошные. Они увеличили расстояние за счет большого количества сетей. Эти сети расставлены там везде, и японцы очень серьезно к этому относились. Нужно было идти строго вокруг них. Не дали возможности выйти на мысе Соя, что значительно сократило бы расстояние.

– Дотошность японцев – единственная трудность?

– Технически было трудно из-за состояния воды и течений. Боковое течение сносило постоянно. Это грозило тем, что я не вытяну ту точку, куда мне нужно было выйти. С японской стороны дули сильные шквалы ветра. А еще была проблема с лодкой сопровождения – из трех часов видел ее всего час. Капитан волновался, шел по установленной траектории, объезжая сети, а я был быстрее лодки. Мы расходились на расстоянии 5–6 км, и уже рации не ловили. Большую часть пути я их не видел, но знал, что они где-то рядом и что они меня видят.

– Какой пролив планируете пересечь в следующий раз?

– Идея есть, но пока буду держать в секрете. Планы грандиозные, но пока не скажу (улыбается).

УКАЗАТЕЛЬ РЕШАЕТ

– А где вы сейчас живете?

– В последние шесть лет на Маврикии. И несколько раз в год приезжаю домой.

– Давно уехали из Солнечногорска?

– Я там жил с трех лет, а уехал в 20. Жил в Зеленограде, потом переехал в Москву. Родители живут в Тимоново, в военном городке. Туда я тоже приезжаю.

– Давайте вернемся в май 2003 года. Это правда, что вашу судьбу определила табличка с указателем «Виндсерфинг» под Солнечногорском?

– Да, я ехал по Пятницкому шоссе из Зеленограда, увидел указатель на деревню Пятница. Там раньше находилась станция виндсерфинга. Это была мечта детства – еще в школе мне один раз дали прокатиться на Сенеже на виндсерфинге. Мне настолько запало в душу, что когда появилась такая возможность, то я просто повернул туда – и все. После этого не пропустил ни одной грозы, ни одной тучки. В августе поехал в Египет. И понеслась. На следующий год уже участвовал в первых соревнованиях.

ТРЮКИ ВЫНОСЯТ ГОЛОВУ

– Правда, что на кайтборде ощущаешь дух свободы?

– Конечно! Мне кажется, любому человеку нравится перемещаться по воде – хоть на лодках, хоть еще на чем-нибудь. А тут передвижение по воде без помощи мотора, при помощи силы ветра. Плюс прыжки и трюки – это выносит голову, если честно.

– Это травмоопасно?

– На любительском уровне – нет. На профессиональном – да. У меня было достаточно переломов, разорванных связок, мышц, поломанных ребер. Как в любом профессиональном виде спорта.

– Я заметила, что у всех кайтбордеров есть клички. Вы – Джексон, Владислав Назаров – Косичка, Константин Аксенов – Карлито. Почему?

– Они придумываются в веселых компаниях и прилипают. Кайтбордеры оседают на пляжах по всему миру, кто-то занимается инструкторством, и через них проходит много учеников. Я много участвовал в соревнованиях – они всегда широко освещались. Было много телепередач, про нас писали глянцевые журналы. Все-таки новый модный вид спорта. А я как раз в то время все выигрывал. И проще было запомнить меня как Джексон. И все меня называли Джексон.