Елена Папилова: «За именами в старых документах стоят судьбы людей»

В 2019 году вышла книга краеведа, кандидата филологических наук Елены Папиловой «Родные места. Материалы по истории Нечаевской волости Егорьевского уезда». Книга посвящена истории 45 деревень и сел, располагавшихся вокруг уездного города Егорьевска. Экономическое положение крестьян Нечаевской волости, которые еще до отмены крепостного права имели личную свободу, повлияло на особый характер жителей, отсюда вышли известные купцы Хлудовы, Бардыгины, Собакины и Лежневы. На территории волости сохранилось три значимых церковных памятника: деревянный храм в Рыжево, церкви в бывшем селе Нечаевском и Алешине. Почти половина книги Е.В. Папиловой отведена спискам переписей населения 1897 и 1940-х годов, поэтому она может стать полезным источником для людей, интересующихся своей родословной. О своих краеведческих исследованиях Елена рассказала порталу «Подмосковье сегодня».

– Елена, расскажите, с чем связан ваш интерес к Егорьевскому краю и Нечаевской волости?

– Мой папа родом из деревни Данилово бывшей Нечаевской волости, его предки жили здесь на протяжении многих поколений. Хотя я родилась в Москве, но с детства каждое лето проводила в Данилово, поэтому для меня это тоже родное место. Изучение истории деревни началось с интереса к генеалогии. Я искала информацию о предках в архиве и встретилась с историком, кандидатом наук С.Я. Иньшиным. Он исследовал историю всех деревень с названием Иньшино – а таких деревень в России много. Этот человек посоветовал мне заняться не только своим родом, а взять тему шире – исследовать историю деревни.

Я стала смотреть в архивах и библиотеках не только метрические книги, но и другие материалы по истории деревни Данилово. Меня интересовало буквально все: когда возникла деревня, чем занимались крестьяне, какие промыслы были распространены, какие проводили гуляния, ярмарки, как отбирали рекрутов в армию, кто был участником войн, чем болели крестьяне и как лечились. Отдельной темой стали старообрядцы, потому что в Егорьевском крае их всегда было много: почти в каждой деревне жили, как их тогда называли, раскольники. Затем я подвела рассказ к XXвеку, подняла данные о колхозе, участниках Великой Отечественной войны и сведения двух переписей населения, которые прошли в 1940-е годы.

В 2017 году набралось достаточно материала, и я издала мою первую книгу «Деревня Данилово Егорьевского края: страницы истории». Вместе с Егорьевским историко-художественным музеем мы организовали презентацию книги, на которую я пригласила не только жителей Данилово, но и всех желающих.

Когда я собирала материалы по деревне Данилово, мне постоянно попадалась информация по соседним деревням. Хотя эти сведения не относились напрямую к моей теме, я выписывала, фотографировала и сохраняла все, что находила. Когда материалов по соседним деревням набралось достаточно много, я задумалась о том, чтобы написать вторую книгу – по истории всей Нечаевской волости. Российская империя по прежнему административному устройству делилась на губернии, уезды и волости. Нечаевская волость, которой посвящена книга, относилась к Егорьевскому уезду Рязанской губернии. Егорьевский уезд граничил с Московской губернией, поэтому, когда в советские годы административные границы изменили, мы перешли в Московскую область.

Нечаевская волость называлась так, потому что волостное правление находилось в деревне, а впоследствии селе Нечаевском. Это был центр волости, в которую входило 45 деревень и сел. Все 45 населенных пунктов стали предметом моего исследования. Некоторые из них в советское время вошли в черту Егорьевска и стали улицами города.

– То есть Нечаевская волость территориально примыкала к Егорьевску?

– Да, эта волость располагалась ближе всего к уездному городу, ее деревни как бы облепляли Егорьевск со всех сторон. Одна деревня Палкино полностью исчезла в 1980-е годы, когда ее объявили неперспективной. Все жители уехали оттуда, перевезли свои дома. Но и об этой деревне я тоже пишу в книге, потому что на момент, когда существовала Нечаевская волость, Палкино было. В целом на подготовку второй книги у меня ушло примерно три года. Она была издана в 2019 году.

– Вашими источниками служили архивы или вы встречались также со старожилами сел и деревень?

– И то, и другое. Первое – это, конечно, архивы. Я работала в нескольких московских архивах, а также ездила в архивы Рязани и Егорьевска. Второе – это библиотеки: РГБ (бывшая им. Ленина), Публичная историческая в Москве, а также Рязанская областная библиотека. И, конечно, я ездила по деревням, отыскивала пожилых людей, пыталась их разговорить, сфотографировать. Я объехала не все 45 деревень, но те, что были близки к Данилово, вошли в это число.

Иногда случались интересные открытия. Один дедушка в деревне Забелино рассказывал мне о кулаках, семью которых в советские годы выслали, а в их доме открыли сельскую школу. Он не мог вспомнить фамилию этих людей, но назвал имя и отчество хозяина. Позже, когда я просматривала архивные материалы о раскулаченных, я нашла в списке этого человека: Сергей Леонтьевич Казмин. ФИО и другие данные точно совпали с рассказом моего собеседника. Этот «кулак», кстати, зарабатывал тем, что выращивал и сдавал хмель. Меня очень поразил этот случай, потому что я ощутила, что за именами и фамилиями в старых документах стоят реальные, очень трагичные судьбы людей.

– Пожилые люди охотно шли на контакт?

– Было по-всякому. Понятно, что время сейчас не очень спокойное, поэтому люди настораживаются, когда к ним стучит в дверь посторонний человек и хочет что-то выяснить. Некоторые закрывали дверь прямо перед носом. Но чаще люди, которых я видела первый раз, приглашали в дом, угощали чаем, охотно рассказывали, что знали, показывали старые семейные фотографии.

– Нечаевская волость чем-то выделялась среди других волостей Егорьевского уезда? В чем была ее особенность?

– Ее особенность связана с расположением вблизи уездного города. Соответственно, крестьяне часто уходили на заработки, было распространено отходничество. В Егорьевск на фабрику рабочие из деревень ходили пешком, а многие уезжали на долгое время в Москву, Рязань, Петербург. Кроме того, в Нечаевской волости был сильно развит ткацкий промысел. Во многих домах стояли ткацкие станки, на которых пряли и делали ткани. Развитие легкой промышленности в Егорьевске зарождалось еще в те давние годы. Существовал также бондарный промысел, изготовление деревянных изделий. В Нечаевской волости у крестьян было много спичечных заводиков. В некоторых деревнях изготовляли металлические изделия: наборы для лошадиной сбруи, уздечки.

– Было ли распространено хмелеводство или случай, о котором вы рассказали, оставался единичным?

– Да, хмелеводство было развито, особенно в соседней с нами Гуслицкой волости, которая относилась уже к Богородскому уезду Московской губернии (сейчас большая часть волости относится к городскому округу Орехово-Зуево). Гуслицкий хмель когда-то славился на всю страну, отправлялся на выставки за рубеж, и даже занимал там призовые места.

– Насколько я знаю, Гуслицкая волость – это старообрядческий край, а какой религиозный состав был в Нечаевской волости?

– Егорьевский уезд считался самым старообрядческим среди уездов Рязанской губернии. В Нечаевской волости было несколько деревень, преимущественно населенных старообрядцами, но все же в большей степени у нас преобладала «новая» вера. В нашей деревне Данилово старообрядцев было немного: по данным середины XIXвека только четыре семьи.

– То есть ваши предки не принадлежали к староверческим согласиям?

– Я выяснила интересный факт. В Рязанском архиве обнаружилось дело, которое называлось так: «Дело о переходе крестьянина деревни Данилово П. Алексеева в старообрядческую секту». Я подумала сначала, что это какой-нибудь Петр или Павел Алексеев (то есть Алексеевич), а когда стала читать, то обнаружила, что «П. Алексеев» – это никто иной как Папил Алексеев, мой предок по линии отца, от имени которого произошла фамилия Папилов. Память святых мучеников Карпа и Папилы, которые пострадали за Христа еще во времена Римской империи, отмечается в Православной церкви 26 октября. Если мальчик рождался в этот день, то родители могли по святцам дать ему это редкое имя.

Папил Алексеев был современником Пушкина, он родился немного раньше поэта в 1786 году, а умер в 1854-м – то есть вся пушкинская жизнь вмещалась в этот временной отрезок. Мой предок был грамотным, так как в конце огромного дела стояла выведенная им подпись: «Крестьянин Папил Алексеев руку приложил».

С переходами православных в «старообрядческую секту» власти активно боролись и старались этого не допускать. Если человек долго не ходил к причастию, его начинали допрашивать, проводить беседы. Папил Алексеев был по рождению православным, а перешел в старообрядчество, когда приехал на заработки в Москву. Он торговал телегами и санями в Рогожской слободе. В деле записано, что Папил решил перейти в старообрядцы самостоятельно, при этом жена и дети оставались в официальной церкви. Его увещевали, вызывали на беседы, уговаривали изменить свое решение. В итоге, он подписался под обещанием вернуться обратно в лоно «Греко-российской Церкви» и оставить попытки искать другую веру.

Я нашла в архиве еще три подобных дела. Все они связаны с крестьянами из деревни Лаптево Нечаевской волости, которые тоже сознательно перешли в старообрядчество из господствующей церкви. Для властей большую опасность представляли именно такие перешедшие старообрядцы. Лаптевские крестьяне оказались более упертыми, чем Папил Алексеев. Их долго увещевали, возили для беседы в губернский город Рязань, но они так и остались при своем убеждении. Никакого наказания за это не было предусмотрено, поэтому в итоге их оставили в покое.

– Значит, религиозный состав Нечаевской волости не выделялся среди соседних волостей?

– Да, но я назову еще одну важную особенность Нечаевской волости – ее населяли государственные, не крепостные крестьяне. До крестьянской реформы 1861 года, кроме помещичьих крестьян, которых было большинство, в России были еще так называемые государственные (казенные, экономические) крестьяне. Пересмотрев множество записей о браках крестьян Нечаевской волости, я обнаружила четкую закономерность: они никогда не вступали в брак с жителями других волостей. Это было связано с тем, что брак государственных крестьян с крепостными вызывал множество проблем из-за социального неравенства жениха и невесты и интересов помещика.

– Почему крестьяне Нечаевской волости приобрели более свободный статус?

– В самых ранних документах указано, что наша волость принадлежала московскому Чудову монастырю. При Екатерине IIпроизошла секуляризация церковных земель, которые были изъяты из ведения церкви и отданы государству. Таким образом, наши земли и крестьяне стали называться государственными или экономическими еще с 1764 года. Хлебопашцы платили подати непосредственно государству, а не монастырю или помещику. В связи с этой экономической особенностью у жителей Нечаевской волости и характер сформировался другой, более свободолюбивый.

– Они, наверное, были и богаче крестьян из соседних волостей?

– Думаю, да, потому что из крестьян Нечаевской волости многие выходили со временем в купеческое звание. Самый яркий пример – купец Иван Иванович Хлудов, известный в Егорьевске фабрикант. Он родился в деревне Акатово Нечаевской волости и начал с того, что изготавливал на станках разный тесемочный товар, пояса, кушаки. Потом перешел на производство грубого материала – нанки. Постепенно Хлудовы разбогатели, стали сдавать материал в работу окрестным ткачам-кустарям, основали собственное производство. Его сын, Давид Иванович Хлудов, был в 1857-1861 Егорьевским головой. Никифор Михайлович Бардыгин, городской голова Егорьевска в 1872-1901 гг., тоже происходил из Нечаевской волости – из деревни Корниловская. Были и другие успешные предприниматели, вышедшие из крестьян Нечаевской волости, но масштаб их известности ограничивался Егорьевским краем. Это, прежде всего, купцы Собакины и Лежневы.

– Касались ли вы в своей книге архитектурных памятников, расположенных в бывшей Нечаевской волости? Например, многим известна деревянная церковь в селе Рыжево.

– В моей книге есть раздел, который я назвала «Деревни глазами автора». Я выбрала порядка 20 деревень, где лично побывала, и написала о том, как я их вижу сегодня. В этом разделе Рыжево – это первый населенный пункт. Про Введенскую церковь есть много материалов, в том числе статья в журнале «Архитектура и строительство», потому что церковь с интересной историей. Она имела три жизни. Архитектор Н.А.Шохин изначально сконструировал этот сборно-разборный храм для Политехнической выставки в Москве 1872 года, где тот привлек большое внимание знатоков и публики. После выставки церковь перевезли в имение К.Н. Голофтеева Люблино под Москвой. Наконец, в 1929 году, церковь переехала из Люблино в Рыжево, где она находится по сей день. Прежняя Введенская церковь стояла в Рыжево еще с 1866 года, но в 1928 году она сгорела, поэтому на средства купцов Собакиных была организована перевозка деревянной церкви из Люблино. Собакины были выходцами из деревни Палкино, которая относилась к Рыжевскому приходу.

– После революции храмы повсеместно закрывали, а почему в Рыжево храм, наоборот, открыли?

– В 1920-е годы еще не разогналась машина по борьбе с религией. В сельской местности люди были настроены более патриархально и менее подвержены новым веяниям. Действительно, храм перевезли и поставили в Рыжево уже в советское время и в дальнейшем он не закрывался. Но сейчас, к сожалению, эта церковь не используется: рядом построили новую кирпичную церковь, а старая разрушается: креста на ней нет, двери заколочены, хотя она имеет архитектурную, историческую и культурную ценность.

– Какие еще храмы бывшей Нечаевской волости вы бы отметили?

– Кроме храма в Рыжево, в волости действовали еще две церкви в селах Нечаевское и Алешино. В наше время построили новый храм в деревне Голубевая. До того, как были построены эти три храма – в Рыжево, Алешино и Нечаевской – все требы совершались в городе. Крестьяне ездили в Егорьевск, чтобы крестить детей, венчаться или отпевать усопших. Приходским храмом служил Белый Успенский собор (уничтожен в 1935 году). Этот большой храм вмещал до пяти тысяч прихожан, но население Нечаевской волости постоянно росло, и собор со временем не смог справляться с таким количеством людей. Поэтому в Рыжево, Алешино, Нечаевской один за другим открывались новые храмы.

– Все три храма сохранились?

– Да, все сохранились. Алешинская церковь интересна тем, что после 1940 годов в ней был создан старообрядческий приход, просуществовавший несколько десятилетий. В настоящий момент храм принадлежит Московской Патриархии. Моя деревня Данилово с 1889 по 1917 года относилась к приходу как раз Алешинского храма, а до этого времени все метрики даниловских крестьян находились в Успенском Белом соборе Егорьевска.

– Елена, расскажите подробнее, как построена ваша книга о Нечаевской волости, какие в ней главы и разделы?

– Книга начинается с рассказа о промыслах и заработках крестьян, с этой темой связана история купцов Лежневых из деревни Сурово. Небольшая главка посвящена быту крестьян в начале XIXвека. Мне попалось дело 1812 года о растрате денег, собранных на общественные нужды, в которой обвиняли волостного старшину. В связи с этим делом проводился обыск его дома и домов нескольких других крестьян. Акт обыска подробно описывал вид и обстановку дома, количество земли, сараев, скотины. Такой материал мне показался интересным именно с точки зрения описания старого быта крестьян Нечаевской волости. Коснулась я и темы образования и просвещения крестьянских детей.

Большая глава посвящена старообрядчеству. В архиве мне попались списки всех старообрядцев Нечаевской волости за 1865 год. В то время над староверами существовал тотальный контроль, учитывали всех и поголовно. Другая тема – Владимирский тракт и этапирование ссыльных. Владимирским трактом у нас называли не ту дорогу, которая идет по линии Горьковского шоссе, а другую, по которой в сторону Владимира гнали наших местных осужденных. В архиве есть интересные материалы про то, как ссыльных вели, какую одежду выдавали, где они останавливались. Также интересно сегодня читать сводки о пожарах, криминале и других происшествиях XIXстолетия.

Раздел «Войны Нечаевской волости» посвящен жителям, которые участвовали в военных действиях разных эпох. Что касается Отечественной войны 1812 года, то, естественно, я не смогла найти списков фамилий, потому что и фамилий у крестьян тогда еще не было. Однако существовали интересные документы о подготовке Нечаевской волости на случай, если к ней приблизится войско Наполеона и боевые военные действия перекинутся к Егорьевску. У меня также приведены сведения об участниках Севастопольской обороны во время Крымской войны 1853-1856 годов. В 1903 году отмечалось 50-летие сражения, и к этой юбилейной дате готовили списки еще живших на тот момент участников войны. Ветеранов, которым было 70 и более лет, торжественно награждали лентами и медалями. Много сведений собрано об участниках Первой Мировой войны: есть списки с фамилиями и именами, составами семей солдат.

Я привела в книге также интересное дело о загрязнении речки Гуслянки в 1917 году. Уже в то время крестьяне были обеспокоены экологическими проблемами! Владельцы красильных предприятий сливали в речку Гуслянку отходы производства, а жители деревень, где эта речка протекала, написали жалобу о том, что коровы отказывались есть траву на берегу, не пили воду из этой реки.

Почти половину книги занимают списки двух переписей населения. Первая перепись, которая называлась Всероссийской переписью населения 1897 года, сохранилась частично: по Нечаевской волости уцелели списки только девяти деревень. Зато в 1940-х годах составлялись похозяйственные книги, в которых подробно записывался состав каждой семьи с указанием даты рождения, родственных связей между людьми, рода занятий, годов службы в армии и других данных. По 1940-ым годам сохранились списки всех деревень Нечаевской волости.

В конце книги есть два указателя – именной и географический. Я их сделала для того, чтобы читателю было удобнее искать своих предков. В книге 400 страниц, поэтому сразу всех не найдешь.

– Где можно приобрести книгу? Насколько я понимаю, она будет особенно полезна тем, кто изучает свою родословную?

– Да, именно поэтому 200 страниц – то есть половина книги – отведена переписям. Я понимала, что эти данные будут более всего интересны читателям. Но книга будет полезна не только тем, кто ищет информацию о своих предках. Она предназначена всем, кто занимается или увлекается историей Егорьевского края и Подмосковья. Книгу сейчас можно приобрести в Егорьевском историко-художественном музее, а также в церковных лавках при храмах Александра Невского и святителя Алексия в Егорьевске. Тираж я выпустила за свой счет и у меня пока еще есть достаточно экземпляров.