Михаил Семенов: «Взгляд художника-урбаниста сквозь призму провинции»

Художник Михаил Семенов родился и живет в Сергиевом Посаде. Он пишет картины, создает граффити, практикует в области архитектуры и дизайна, а в свободное время ведет блог о краеведении своего города. На страничку художника в инстаграме подписано почти 9 тысяч человек. Михаил определяет свое увлечение так: «Взгляд художника-урбаниста на историю России сквозь призму провинции, во имя любви и искусства». О своих начинаниях и некоторых темах блога Михаил Семенов рассказал в интервью порталу «Подмосковье сегодня».

– Михаил, вы называете себя художником, урбанистом и краеведом. А что из этого первично?

– Мне кажется, все это взаимосвязано и хорошо совместимо. Но вообще я окончил художественную школу, потом Колледж игрушки в Сергиевом Посаде, а в Москве – Национальный институт дизайна. Поэтому я художник в том смысле, что это мое ремесло. Увлечение урбанистикой возникло в контексте интереса к архитектуре еще в институте, где нам преподавали средовой дизайн. Кроме того, я занимался и сейчас занимаюсь граффити, стрит-артом. Это увлечение соединяет художественное творчество с городскими улицами. А интерес к истории, наверное, начался еще раньше – со школы.

– Но активно краеведением вы стали заниматься не так давно?

– Да, но я бы уточнил – не так давно я стал активно рассказывать об этом в своем блоге. Плотно я занимаюсь краеведением чуть больше двух лет, но и раньше у меня были такие желания, просто о них я нигде не рассказывал, не публиковал. Отправной точкой стал большой проект в Сергиевом Посаде, который делало консалтинговое бюро «Стрелка». В рамках этого проекта организаторы собирали информацию о городе, общались с людьми, устраивали встречи: поднялась определенная волна интереса к Сергиеву Посаду. Вот на этой волне, наверное, я и начал рассказывать о городе.

– Какие публикации в блоге на историческую тему были первыми?

– Сначала я стал рассказывать о книгах по истории Сергиева Посада, которые мне удавалось приобрести. В книгах, естественно, были фотографии города, поэтому постепенно я стал искать и старые фотографии. А потом стал собирать и открытки с видами города. Но я это делаю не ради того, чтобы собрать коллекцию, я рассматриваю книги, фотографии и открытки как инструмент, через который можно рассказать историю. Последнее, что я стал собирать – это значки с эмблемами города и другие артефакты вроде керамической медали, спортивного вымпела или упаковки из книжного магазина с городской атрибутикой.

– Вы сканируете и выкладываете собранные книги в интернете?

– Да, у меня есть доступная база, куда я выкладываю оцифрованные книги, которых, наверное, уже больше сорока. Есть ссылка, по которой можно прочитать о Сергиевом Посаде и школьнику, и просто увлеченному человеку, не выходя из дома. Однако я собираю и сканирую книги не только про Сергиев Посад, но и на разные смежные темы. Например, у меня есть несколько книг про Подмосковье, есть книги, связанные с художниками, которые жили в Загорске. Например, у меня собраны почти все альбомы Татьяны Мавриной с ее архитектурными зарисовками. Есть и просто книги о художниках. Одна из них – редкое советское издание Верещагина. То есть темы книг связаны с моей работой и хобби: Сергиев Посад, Подмосковье, архитектура, урбанистика и искусство. Но Сергиева Посада, пожалуй, больше.

– Насколько я знаю, вы проводите регулярные встречи, посвященные всем этим темам?

– Провожу. Вернее, проводил до карантина. Началось все с того, что моя хорошая знакомая предложила в марте 2019 года провести мероприятие в музее «Сергиевская кухмистерская». До этого я не планировал проводить какие-то встречи, но решил попробовать. Это мероприятие было посвящено моему блогу и тому, как собрать собственную библиотеку.

Потом последовали другие встречи на разные, необязательно краеведческие темы. Были беседы с мастерами, художниками, с режиссером и другими интересными людьми. Также я организовывал совместные походы в значимые места города. Например, мы посещали заброшенное здание бывшей Вифанской духовной семинарии. В этих встречах нет строгой системности, кроме того, что они так или иначе связаны с Сергиевым Посадом. В качестве публики в основном приходят люди, которые следят за моими публикациями в блоге и которым интересна история города. Зачастую они так или иначе связанные с искусством, а у нас город богат на творческих людей: художников, мастеров, иконописцев.

– В каком формате вы беседуете с гостями встреч? Получается как бы интервью?

– По-разному. Обычно я играю роль модератора, у нас нет какого-то официального протокольного формата, а скорее идет общение в дружественной обстановке. Все идет от рассказчика: иногда помогаешь, задаешь наводящие вопросы, а иногда гость и сам может говорить долго и красноречиво. Аудитория у нас собирается тоже достаточно вольная: сами задают вопросы, не стесняются. Они читают мой блог, поэтому тема встречи, скорее всего, входит в их сферу интересов. Такой публике не нужно долго объяснять, кого я пригласил, и почему именно его интересно послушать.

– Расскажите об одной из тем вашего блога: фотографиях Загорска, которые делали иностранцы в советские годы. Чем интересны снимки именно зарубежных авторов?

– Я заинтересовался иностранцами, потому что уже есть достаточно пабликов, выкладывающих просто старые фотографии Сергиева Посада. Я понял, что не хочу конкурировать на этом поле. С иностранными фотографиями интереснее, хотя искать их сложнее. В архивах зарубежных фотографов может быть всего три снимка Загорска, но они хорошо передают атмосферу города. Иностранцы видели больше интересных деталей, которые русский человек не приметил бы. Я сразу понял, что в этом есть зерно, а особенно если ты находишь не простого фотолюбителя, а известного профессионала. В советские годы для зарубежных фотографов Троице-Сергиева лавра была самым близким к Москве относительно действующим монастырем, за этой-то изюминкой они в Загорск и ехали.

– Где вы ищете такие фотографии?

– Есть несколько ресурсов. Самый простой способ – набрать в поисковике на английском или других языках слова «Загорск», «фото», и сразу выйдут ссылки на личные сайты фотографов, которые когда-то снимали в Сергиевом Посаде.

Еще один способ искать с помощью Викимапии. Часто бывает, что, например, Стэнфордский университет получает архив какого-нибудь американского профессора, который бывал в СССР. По запросу «Загорск» можно найти несколько фотографий, а, кроме того, информацию об архиве и его владельце.

Наконец, есть архивы международного агентства Магнум (Magnumphotos), созданного в 1947 году, и имевшего огромное количество корреспондентов. Один из основателей агентства Роберт Капа в том же 1947 году побывал в СССР и, в частности, в Загорске. Думаю, он вообще был первый, кто открыл для зарубежных корреспондентов монастыри России.

– Роберт Капа был первым иностранным фотокорреспондентом в Загорске?

– Он был первым из агентства Магнум. Нужно сказать, что в 1940-е годы Троице-Сергиеву лавру много снимал классик советской фотографии Александр Данилович Гринберг. Он, в частности, был одним из первых открывателей жанра ню – обнаженной натуры, но развиваться в этом направлении в советские времена было невозможно. В 1936 году Гринберг был обвинен в порнографии и осужден на несколько лет тюрьмы. После освобождения Гринберг работал какое-то время фотографом в Троице-Сергиевой лавре (в тот период в монастыре размещался музей). Гринберг – это один из первых серьезных отечественных фотожурналистов и студийных фотографов, который и в техническом плане многое привнес в фотоискусство. Большинство книг 1940-х – 1950-х годов о Загорске иллюстрируют именно его фотографии. Видимо, популяризация снимков Гринберга через журналы, через прессу, тоже привела в Загорск многих иностранных фотографов, потому что Гринберг был известен на Западе.

– Вы сказали, что иностранные фотографы замечали в Сергиевом Посаде какие-то особенные детали. А что именно?

– Больше всего они любили фотографировать богослужения в Троице-Сергиевой лавре. Для них это была самая большая изюминка. Практически у каждого второго автора обязательно есть фотографии и внутри храма, и перед храмом после службы. На снимках видно, что большинство прихожан – это пожилые женщины в характерных белых платочках, а мужчин и молодежи в храмах практически нет. За посещение служб могли уволить с работы, отчислить из учебного заведения, а пожилым терять было нечего. Иностранцы эту особенность замечали, для них церковь в СССР была миром бабушек. Есть даже устоявшийся термин «белые платочки», на которых держалась Православная церковь в советское время.

Также иностранцы часто замечали при монастыре много инвалидов, бездомных. Глядя на их снимки, картина повседневной жизни Загорска тех лет вырисовывается достаточно мрачной. Например, у женщины-фотографа агентства Магнум Евы Арнольд есть целая подборка снимков Загорска, сделанных осенью 1966 года. Она подмечает лица у Троице-Сергиевой лавры и внутри монастыря: бедных пожилых женщин, угрюмых мужчин в старых кителях, нищих, монахов…

– А в послевоенном СССР иностранцам разрешалось свободно фотографировать?

– Конечно, были ограничения. Началось все, как я говорил, с Роберта Капы в 1947 году, когда тот совершил большое путешествие по СССР вместе с американским писателем и журналистом Джоном Стейнбеком. Стейнбек по итогам поездки написал отличную книгу «Русский дневник», которую я всем рекомендую прочитать. В «Русском дневнике» он рассказывал и про ограничения. Естественно, американских журналистов возили только по определенным заранее местам, и им непросто было избавиться от надзора прикрепленного сотрудника КГБ или милиционера. В таких условиях сложно было сфотографировать что-то живое и непостановочное, но Роберту Капе это удавалось. Его снимки Загорска очень показательны: запечатлены реставратор-каменотес, резчик по дереву, молодой художник с этюдником в монастыре. Когда он успел найти этих героев для снимков всего за один день пребывания в городе (скорее даже за несколько часов), трудно представить! Есть в его серии и грустная фотография митры (архиерейского головного убора) в витрине музея. Подтекст такой: религия в СССР осталась в прошлом, среди музейных экспонатов.

Джон Стейнбек писал, что даже возник конфликт с местными властями, которые заставили фотографа перед вылетом в Америку проявить все отснятые пленки. Капа очень переживал, что заберут самые интересные кадры, но оказалось, что изъяли как раз те, которым он не придавал большого значения: общие планы городов, фотографии производств и тому подобное. Зато самые жанровые снимки Капа смог забрать с собой.

По возвращении в США Роберт Капа рассказал своим коллегам-фотографам, на что не обращают внимания власти в СССР при съемке. А не обращали внимания на быт простых людей, что и было самым ценным. После Каппы и особенно в конце 1950-х годов наступило время настоящего «паломничества» иностранных фотографов в СССР. Много кадров Загорска сделано именно с конца 1950-х годов, и чаще всего на них запечатлен быт: люди в магазине, улицы города, сцены внутри Троице-Сергиевой лавры. Был даже один норвежец, который снимал наличники на деревянных домах и частную архитектуру. Иностранцев часто интересовали такие вещи, которым, кроме редких историков-краеведов, в то время никто у нас не придавал значения.

– Есть еще одна интересная тема, которой посвящены публикации в вашем блоге: Загорск в советском кино.

– Отмечу, что я рассказываю только про художественные фильмы, потому что было еще большое количество репортажей и документальной хроники, снятой в Загорске. А вот художественных советских фильмов не так много: я составил общий перечень, в котором порядка тридцати кинолент.

Думаю, почти все фильмы с Загорском были известны и до меня, хотя случаются и неожиданные находки. Например, недавно я открыл для себя советский боевик «Криминальный квартет» 1989 года. Это единственный в своем роде и довольно странный пример, когда Сергиев Посад использовался не как интерьер и декорация, а включен в сюжетную линию. В фильме представлен маленький провинциальный городок под названием Загорск, в котором родились и живут герои. Главные роли в фильме сыграли Николай Караченцов, Борис Щербаков, Владимир Стеклов – в общем, отличный актерский состав. Хотя в диалогах, и начале фильма упоминается наш город, я не заметил ни одного кадра, в который попали бы его виды. Может быть, ленту вообще снимали не в Загорске. Я смог разглядеть только единственную местную деталь: в служебном кабинете одного из героев на стене висит календарь за 1989 год с видом Троице-Сергиевой лавры и надписью «Загорск».

– Но в большинстве случаев Загорск привлекал создателей кино своей красивой картинкой – стенами монастыря?

– Да, если где-то в сюжете был монастырь, ехали снимать в Загорск. Самый простой пример – фильм «Воскресение», где монастырь – это острог, в котором заточена героиня. Подтекст таков, что монастырь – это мрачное место, тюрьма. А в фильме «Светлый путь» 1940 года, Троицкий монастырь – это место, где люди живут, влюбляются, гуляют. Прямо в церкви расположено общежитие ткачих. То есть, с точки зрения пропаганды, в новой советской жизни и у монастырей должно быть новое предназначение. И в каждом фильме свой контекст. Например, в голливудском фильме 1990 года «Русский дом» Троице-Сергиева лавра – это лишь музей, красивая архитектура. В ленте «Конец операции «Резидент» Загорск – это провинциальный город с красивой картинкой, в котором скрывается иностранный шпион, бывший гитлеровец.

– Получается, есть и голливудский фильм, снимавшийся в Загорске?

– Да, «Русский дом». Кстати, это само по себе очень интересное кино. В фильме снят только один эпизод в Загорске, но зато какой! Главного героя играет Шон Коннери – он оказался посредником между британской разведкой и советскими диссидентами, учеными, симпатизирующими Западу. И вот герой Шона Коннери встречается с русской женщиной (ее играет Мишель Пфайфер), которая готова передать ему важную секретную информацию от советского физика. Выйдя из московского метро, они оказываются прямо на Красногорской площади у Троице-Сергиевой лавры. То есть по сюжету они не приезжают в другой город, а лавра находится прямо в Москве. Потом они заходят в монастырь, и в следующем кадре они уже беседуют и пьют виски непосредственно на колокольне. Вот такая история.