Наталья и Илья Рожковы: «Традиция должна жить, а не только храниться в музее»

На окраине города Орехово-Зуево в историческом здании, принадлежавшем когда-то фабрикантам деревни Дубровки купцам Брашниным, разместилась арт-студия и мастерская супругов Ильи и Натальи Рожковых. В этом семейном творческом пространстве соединились ткацкое ремесло и академическая живопись. Наталья – художник по текстилю, три года назад освоила новое для себя направление – традиционное русское ткачество. Илья – живописец, окончил Российскую академию живописи, ваяния и зодчества И. Глазунова. Илья и Наталья рассказали порталу «Подмосковье сегодня» о своем творчестве и планах развития семейной мастерской, как нового культурного пространства в Орехово-Зуево.

– Илья, расскажите, как появилась ваша мастерская? Это закрытое или публичное пространство?

Илья – Мастерская для художника подразумевает, прежде всего, место работы. Мы с Натальей преподаем в школах искусств в Демихово, и в городской им. Якова Флиера, а это помещение сделали для себя, чтобы писать картины, создавать изделия на ткацких станках. То есть это, скорее, личное пространство, а не общественное. Хороший художник без мастерской существовать не может, поэтому года 4 назад мы нашли это помещение, привели в порядок, и с той поры здесь трудимся. В мастерской также хранятся наши работы, которые не уместятся в квартире.

Наталья занимается ткачеством – ремеслом, которое сейчас мало кто практикует. В старину, при Морозовых, в нашем городе в каждой семье ткали, и в каждом доме стоял ткацкий станок, а сейчас это ушло в прошлое. Наталья занимается с детьми в школе, участвует на городских мероприятиях, таким образом, возрождая и популяризируя этот вид народного искусства.

– В мастерской проходят мастер-классы по ткачеству?

Илья – По договоренности мы устраиваем мастер-классы, но не часто. В планах есть развитие этого направления. Возможно, через нас мог бы проходить туристический маршрут по достопримечательностям Орехово-Зуево с заездом групп к нам в мастерскую. Мы также думали над разными форматами мастер-классов. Они могли бы быть посвящены не только ткачеству, но и, например, изготовлению мебели. Этим направлением мы тоже занимаемся.

Наталья – Наш город всегда был фабричным, а культура стояла на втором месте. С одной стороны, местным художникам не хватает среды, которая бы подпитывала в творческом плане, а, с другой стороны, город развивается, и есть шанс, что такие люди, как мы с Ильей будем стоять у истоков новой культурной жизни.

– Наталья, когда вы начали заниматься ткачеством?

Наталья – Я училась на художника-текстильщика в Москве в Университете туризма и сервиса, где была большая кафедра текстиля. В 2010 году я окончила этот ВУЗ по специальности художник-проектировщик гобелена в интерьер. Где-то 3 года назад я начала ткать полотна в народном стиле на ремизном станке. Я пришла к этому, так как поняла, что гобелены непонятны людям, их тяжело продавать. Народный текстиль оказался ближе: многие еще помнят, как ткали их бабушки.

По сути, я делаю те же рушники с орнаментами, которые можно увидеть в музеях, но переосмысливаю их на современный лад: беру современные материалы, применяю художественную фантазию. Удивительно, что наш город, по сути, вырос на ткачах, но сегодня никто не умеет ткать. В Орехово-Зуево больше нет мастеров, которые преподают это ремесло: ближайший к нам город, где можно освоить его – это Егорьевск. Я пытаюсь просвещать людей, постепенно возрождать интерес к ткачеству. С ткачеством связана история династий знаменитых местных фабрикантов Морозовых, Зиминых, Брашниных. Их дело, как правило, начиналось с семейного подряда, с ткацкого станка в светелке.

– Как вы перешли от гобеленов к народному ткачеству? Где-то обучались?

Наталья – Меня научила ткать мастерица из-под Ярославля, которая занимается реконструкцией, шьет копии старинных русских одежд. Я пожила у нее в деревне и освоила ткацкий станок. Так как я училась на художника-текстильщика, у меня уже имелось базовое представление о технологии. Однако в институте нас не учили народному искусству, там был уклон на европейские шпалеры, интерьерные вещи.

В то время я не сильно интересовалась традиционной культурой, но постепенно погружалась в нее все глубже. Сейчас я с большим удовольствием занимаюсь народным искусством, например, освоила народную вышивку. Одно цепляется за другое, и я открыла для себя целый неизведанный мир. Оказалось, что есть большое сообщество молодых увлеченных людей, которые занимаются традиционной культурой. Есть, например, модельеры, которые шьют по старым лекалам и женскую, и мужскую одежду. Для меня это стало неожиданным открытием. По моим наблюдениям, людей, которые ценят русскую культуру, с каждым годом становится все больше.

– Вы имеете в виду сообщество реконструкторов?

Наталья – Это направление шире сообщества исторической реконструкции. Реконструкторы делают вещи четко по музейным образцам, но есть много дизайнеров и ремесленников, которые отталкиваются от этих образцов, создавая что-то свое. Эти мастера взаимодействуют с реконструкторами, перенимают технологии. Лично я не могу слишком глубоко погружаться в технические детали. Если меня захватывает какая-то идея, фантазия – мне нужно ее скорее воплотить. В моих работах, может быть, нет большой дотошности, но, на мой взгляд, современное изделие и не должно быть таким. Жизнь меняется, поэтому я за то, чтобы традиция жила, а не только хранилась в музее.

– Какие вещи вы делаете?

Наталья – Пледы, подушки, текстиль для дома, пытаюсь шить одежду из ткани. Я ратую за отечественное производство, поэтому покупаю шерсть в Иваново. Недавно мы заказали 60 килограмм шерсти у небольшого ивановского производства, которое сейчас возрождают энтузиасты своего дела. Мне нравится, когда в работе есть идейная составляющая, тогда изделие приобретает особый смысл.

Традиционные вещи хорошо подходят под современный, лаконичный интерьер, например, под скандинавский дизайн. Я стараюсь использовать либо нейтральные цвета – серый, голубой, или акцентные, например, фиолетовый. Даже к интерьеру в стиле хай-тек может подойти плед в народном стиле, однако я думаю, что такой текстиль будет ближе для загородного дома или родового гнезда. Я позиционирую свои пледы и подушки как вещи, которые будут служить не одному поколению семьи, перейдут детям и внукам.

– Расскажите о техниках работы за ткацким станком.

Наталья – На наших станках есть 2 рабочие педали, но вообще их может быть и больше – 4, 8 и даже 16. Чем больше педалей, тем больше ремизок, которые перемещают нитки, и тем сложнее можно сделать узор. Принцип работы ткацкого стана известен тысячелетиями: берется основа, два ряда ниток, между которыми перемещаются два челнока. Я работаю за двухлинейным классическим станком.

Самая древняя и основная техника – это полотняное плетение. Изготовить плед в этой технике можно достаточно быстро, за 2-3 часа. Более долгий и кропотливый процесс предполагает бранное ткачество. В нем важно соблюдать узор по схеме, не сбиваться, иначе весь рисунок может сдвинуться. Даже в музейных экспонатах иногда видно, как сбивались мастера. Бранное ткачество, на мой взгляд, одно из самых красивых и сложных. Над таким изделием нужно долго и кропотливо работать.

Существует также выборное ткачество, техника которого напоминает создание гобелена. В нем можно работать многими цветами на одной плоскости. Иногда я практикую ковровое ткачество. В художественной школе я не ограничиваюсь чем-то одним, а предлагаю детям освоить те виды ткачества, которые им ближе.

– Илья, какова тематика ваших живописных работ?

Илья – Тематика разная: пишу то, что мне самому интересно. Например, у меня есть три большие работы на тему Великой Отечественной войны. Одна из них называется «И мужество нас не покинет». На ней изображены юные партизаны и фашисты, которые готовы их расстрелять. Надеюсь, что когда-нибудь картину оценят по достоинству и поместят в одном из музеев. Я показывал работы на военную тему на выставках, ездил с ними в местный пединститут, в школы. Таким образом, я попутно веду просветительскую деятельность, рассказываю детям о войне.

Подобная работа пишется достаточно долго – около полугода. Сначала вынашивается идея, потом делается эскиз, собирается материал, готовится холст, пишутся этюды с натуры и т.д. В конце работа оформляется в раму, которую я тоже делаю сам. Рама должна нести смысловую нагрузку, она не только обрамляет картину, но и дополняет ее. В работе «И мужество нас не покинет» я изобразил на раме орнамент с фигурами людей, домиками, семьями. Эти символы мирной жизни перерезаны колючей проволокой и отверстиями от пуль.

Помимо живописи, я одно время занимался каллиграфией. В мастерской есть две мои рукописи: одна представляет текст Нагорной проповеди из Евангелия, которую я делал, отталкиваясь от орнаментов древнерусских манускриптов. Вторая рукопись – это послание к Коринфянам апостола Павла. Библейскую цитату я впервые услышал в фильме «Андрей Рублев» А. Тарковского. На эту каллиграфию ушло около месяца. Работа очень кропотливая – заставляет смиряться.

– На кого из художников вы ориентируетесь в творчестве? Каких принципов придерживаетесь?

Илья – Есть много художников, которые мне нравятся, поэтому я не могу назвать, кого-то одного. Самый главный принцип для меня – это правда жизни художника и постоянная требовательность к себе. По этой причине я долго пишу свои работы, стараюсь сделать их максимально хорошо, чтобы меня самого устроил результат. У художника должно быть критичное отношение к своим работам, только тогда будет рост.

– Вы с юности занимались живописью?

Илья – Да. В детстве учился в художественной школе. Потом какое-то время не мог определиться, кем быть, а в 20 лет твердо решил стать профессиональным художником. На мой выбор повлияло посещение большой выставки Ильи Глазунова, которая проходила в Москве в 1999 году в Манеже. Я поехал на нее с отцом, и меня настолько потрясло увиденное, что я решил стать художником и поступить именно в Российскую академию живописи, ваяния и зодчества Глазунова.

– Направление творчества определил стиль И. Глазунова?

Илья – Направление зависит от потребностей, интересов и души самого художника. Академия дает ремесло, учит грамотности и изобразительному языку, а уже как художник будет его применять – это его личный выбор. На тематику творчества академия не влияет, она дает хорошую профессиональную подготовку.

Я и сам преподаю в Демиховской школе искусств, и старших учеников подтаскиваю к сложным заданиям, к портрету. Мы занимаем много призовых мест на областных конкурсах. В прошлом году на конкурсе в Дмитрове наша Демиховская школа, наверное, единственная из Орехово-Зуевского городского округа, собрала все возможные награды. У наших учеников сильные работы, и, надеюсь, что я к этому тоже прикладываю руку.

Мы с Натальей не являемся педагогами по образованию, но как профессиональным художникам, нам есть чем поделиться с детьми. Мы не окунаемся в это дело с головой, иначе на творчество не останется времени и сил. Приходится совмещать преподавание и художественное творчество, точнее, лавировать, бороться за свободное время, а любую свободную минуту мы проводим в мастерской.

– Тяжело было найти подход к детям, освоить навыки педагога?

Илья – Нам с Натальей не было тяжело, потому что мы люди достаточно контактные. Дети к нам тянутся, наверное, и потому что мы к ним относимся не как к маленьким, а как к равным личностям. Дети учатся на личном примере, им нужно показывать и свои работы. Если ты преподаватель и пытаешься чему-то научить ребенка, ты должен сам, прежде всего, уметь это делать как следует. Когда ученики видят какую-то мою работу, для них это тоже стимул развиваться.

Важно, чтобы у самого ребенка было желание учиться. Ты можешь быть гением в живописи, но если ученик не слушает тебя, не хочет заниматься, то он ничему не научится. Необходимо обоюдное стремление учителя и ученика, которое постепенно раскрывается в процессе учебы.

Наталья – Когда ты горишь своим делом, это вдохновляет окружающих людей. Например, к ткачеству у многих было поначалу пренебрежительное отношение: его не понимали, путали с вязанием. Постепенно многие поменяли мнение из-за того, что я постоянно говорю о ткачестве, что-то делаю, показываю. Происходит взаимный обмен: ты даешь людям стимул к творчеству, а сам заряжаешься их благодарностью.

Илья – Преподавателю важно самому работать как художнику. Если заниматься только преподавательской деятельностью, тебе будет нечего дать ученикам, а они это хорошо чувствуют. Например, я вместе с детьми рисую портреты. Выбираем желающего, сажаем посередине класса, рассаживаемся вокруг и рисуем. При этом я направляю детей, показываю, отмечаю ошибки. Происходит живой процесс обучения: не сухо по методичке.

Наталья – Я иногда приглашаю на урок знакомых, которые занимаются творческими профессиями. На одну из таких встреч я привела свою подругу Алевтину Грунину, которая работает художником кино. Ребятам было интересно, потому что в их окружении нет таких людей. На подобных встречах дети видят, кем можно в итоге стать после окончания школы искусств. В данном случае Алевтина окончила художественную школу, поступил во ВГИК, а сейчас работает художником-постановщиком.

– Есть мнение, что жизнь художника нестабильная и сложная. Вы рекомендуете своим ученикам выбирать в дальнейшем творческие профессии?

Илья – Я рекомендую тем ученикам, которым самим это нравится. В жизни нужно заниматься тем, что тебе по душе, и в таком случае ты обязательно достигнешь определенного успеха, в том числе финансового. Если у ребенка есть талант, способности и ему нравится художественное творчество – я не вижу никаких препятствий для того, чтобы он этим занимался профессионально. Это гораздо лучше, чем выучиться на стоматолога и всю жизнь заниматься нелюбимым делом.

В свое время родители мне тоже говорили, что профессия художника нестабильна, но об этом могут судить только те, кто реально занимается художественным творчеством. Не надо слушать людей со стороны, особенно тех, кто не знаком с изобразительным искусством. Мы с Натальей, как художники, можем подтвердить, что зарабатывать на жизнь могут и люди творческих профессий. Своих детей я, конечно, не буду специально толкать в художники, буду смотреть, что им нравится.

Каждый человек должен сам выбрать путь, а наше дело, как преподавателей художественной школы, как художников, прививать любовь к искусству. Без искусства человечество ничем не отличается от животного мира. Если мы посмотрим вокруг – любой предмет, от паркета до чашки, отмечен работой художника. В создании каждой вещи вокруг нас обязательно участвовал дизайнер, архитектор, скульптор, гончар или ткач.