Павел Суслов: «Художник живет в своих картинах»

Павел Суслов из Жуковского является автором необычного арт-проекта Бомж-дом. С 2011 года Павел создал 19 домов разных форм и конструкций, стены и крышу которых заменяют холсты. Художник обитает в этих временных жилищах в летнее время и постепенно расписывает внешние стены, которые впоследствии разбираются на отдельные картины. Бомж-дом Павла Суслова кочует по разным уголкам страны: его можно увидеть в Москве, Подмосковье, Тульской, Калужской областях, на Кавказе и в других местах. Каждый раз жилище художника приобретает новый облик. Дом превращается в танк, яйцо, человеческую голову, персонажа компьютерных игр Марио или морского конька. В ближайших планах художника построить дом-сердце и жилище, плавающее на основании из мусора.

– Павел, вы недавно разобрали очередной домик из холстов?

– Да, два месяца я жил внутри дома в виде морского конька, который стоял в творческом поселке «Деревня» в Можайском районе. Я писал пейзажи «Деревни» и ее окрестностей до тех пор, пока не закончились холсты. Домик был разобран в конце сентября, и я только сейчас закончил раскладывать все по местам: сложил у себя в квартире бруски каркаса, снял холсты с подрамников. Этот материал пойдет на другие дома и картины.

– Расскажите, с чего все начиналось. Как пришла идея сделать первый домик?

– Первый дом я поставил в сентябре 2011 года под Балаклавой в Крыму. Сентябрь на Черном море считается концом бархатного сезона, и, помню, было достаточно прохладно, ветрено и дождливо, поэтому пробыл я в жилище из холстов недолго. Сама идея возникла немного раньше, во время пленэра на Кавказе. У художников принято выезжать на летнюю практику исследовать природу, писать пейзажи, а живут они обычно вместе в общежитии. Когда ребята уезжали с палатками на пляж, я впервые представил сооружение из холстов на берегу. Пришла мысль взять большие холсты и работать, используя в качестве мастерской саму природу.

– Вы начинали с простых конструкций?

– Да, сначала это были простые кубики, но с каждым разом конструкции становились сложнее. Робкие попытки делать многогранники я начал с подачи моих друзей-дизайнеров. Часто какая-то интересная идея или информация приходит извне, а я стараюсь ее поймать и воплотить. Так было с домиком граффити: я шел мимо забора, увидел интересные граффити простых геометрических форм, и мне захотелось попробовать пожить в такой хижине. Я предложил граффитисту сделать эскиз – он согласился.

– Как вы делаете сложные конструкции вроде танка, человеческой головы, динозавра?

– Все начинается с разработки 3Dмодели. Сначала домики проектировали друзья, а потом я и сам научился работать в программе 3dsMax. Модель раскладывается на сегменты, а впоследствии каждый сегмент скрепляется разрезанной перфолентой. Этот способ крепления мне, кстати, подсказали плотники во время строительства первого домика в Крыму. Сначала я придумывал сложную комбинацию из подрамников, чтобы они надевались друг на друга, заходили в пазы – настоящую головоломку. К счастью, знающие люди посоветовали мне гораздо более простой способ: купить перфоленту, разрезать и скреплять ей детали.

Потом я начал делать дома с каркасом. Мой первый каркасный дом благополучно развалился, но со временем я научился делать каркасы правильно, чтобы конструкция не шаталась и не рушилась. Постепенно формы усложнялись, я даже смог построить устойчивый домик на дереве. К слову, следующим летом планирую поставить дом на воде. Я собираю пластиковые бутылки и другой мусор для основания дома наподобие понтона. Заодно хочу посмотреть, сколько плавающего мусора остается от одного человека. Домик, возможно, будет спущен на озере рядом с «Деревней» в Можайском районе. Я уже не первый раз живу на их территории, к тому же в поселке в августе проходит конкурс самодельных плавающих средств. Весной или в первой половине лета я хочу сделать жилище из холстов в форме сердца. Я натяну на восьми деревьях платформу в лесу на высоте трех метров, и на ней поставлю каркас.

– Каждый сезон вы строите один-два новых домика?

– Все зависит от возможностей и времени. В 2012 году, например, у меня было сразу семь домов. В следующем году я хочу привязать количество домов к цифрам года. В этом году я построил девятнадцатый по счету домик, поэтому в 2021 году хочу сделать сразу два, чтобы вышло 21.

– Какие-то из домов сохранились или все до одного разбираются?

– Сохранились танк и яйцо, потому что их сразу купили. Танк стоял во ВГИКе, а яйцо в одном из офисов Москвы. Правда, дальнейшую судьбу домов я не отслеживаю, поэтому точно сказать не смогу, стоят ли они там в данный момент.

– Во ВГИКе, насколько я знаю, вы учились по специальности художник-постановщик мультфильмов. Специфика образования как-то повлияла на дальнейшее творчество?

– Я поступал в институт больше из-за живописи. Меня привлекали такие художники-мультипликаторы, как Александр Константинович Петров. Он автор знаменитых мультфильмов, созданных в технике живописи на стекле. В институте я постоянно участвовал в создании студенческого кино, делал декорации, снимался. Мне нравилось, что можно строить большие объекты для временного события – съемки. Думаю, рифма в том, что и мои дома – это тоже своеобразные временные декорации.

Художник-постановщик определяет, как будет выглядеть атмосфера фильма. Он может создавать определенные графические рифмы, которые незаметны зрителю, но заметны художникам. Также он делает разложение фильма по цвету, с учетом драматургических ходов. Когда на экране тяжелая или страшная сцена, она, как правило, изображена более холодной, темной, в синих цветах. Радостная сцена, наоборот, будет светлой. Конечно, я говорю примитивным языком для большей ясности, на самом деле работа художника-постановщика сложнее и интереснее.

– То есть вас привлекает временность произведения искусства?

– Наверное, да, хотя сами холсты с пейзажами после разборки домика остаются. Можно сравнить мои дома с художественной выставкой. Никому ведь не жалко, когда выставка заканчивается и демонтируется, потому что произведения искусства не исчезают. Единственное отличие в том, что на обычной выставке холсты не создаются, а просто экспонируются, а у меня происходит совмещение процессов создания и экспонирования произведения. Дом – это определенный образ, но и обычная выставка создает свою уникальную атмосферу. У зрителя после выставки тоже остается какое-то чувство, воспоминание.

– Какой главный посыл вы вкладываете в такую необычную форму подачи? В чем идея «бомж-домов»?

– Во-первых, я говорю о Бомж-доме в единственном числе, потому что представляю постройки как один и тот же, хотя и меняющийся объект. Я люблю акцентировать внимание на том, что каркас, подрамники у всех домов используются одни и те же, то есть это буквально одна материя, которая постоянно трансформируется, оставляя следы в виде картин.

Если говорить о символике, то читается она просто: художник живет внутри своих картин. Это внешний, как фантик, образ, но каждый раз я пытаюсь по-новому взглянуть на него. В этом году я предложил образ гиппокампа (в переводе «морской конек»). В головном мозге есть орган, внешне напоминающий морского конька, который отвечает, в том числе за пространственную память и переход кратковременной памяти в долговременную. Я не специалист в области мозга и могу ошибаться в описании процессов, но насколько я понимаю, кратковременная память у человека длится 2-4 секунды, и за этот промежуток времени наиболее ценные впечатления переходят с помощью гиппокампа в долговременную память. То есть мы записываем из большого количества впечатлений, скажем, 100 картинок и отбираем их в долговременную память. Два месяца, которые я провел в морском коньке, символизировали эти две секунды. Я как гиппокамп собирал из внешней среды впечатления, писал картины, которые становились, таким образом, долговременной памятью.

– А упоминавшийся вами домик на воде как интерпретируете?

– Я называю этот будущий проект «Отражением». Помимо видимого на поверхности, существует подводный мир, где собран мусор, держащий этот домик на плаву. Вместе с этим, есть еще тень домика и его отражение в воде. Я пока обдумываю решение и делаю наброски этого образа. Одна часть его будет изображена на поверхности, а три «отражения» на воде. Кстати, к каждому домику я всегда делаю стилизованное изображение, которое потом печатаю на футболках.

– Как люди реагируют, повстречав в лесу, на пляже или на дереве ваши дома? Часто случаются конфликты?

– Самый серьезный случай был на Кавказе. Я поставил дом-яйцо на пути стада коров, которые, увидев необычное сооружение, стали обходить его стороной. Ко мне подбежал пастух и очень грубо попросил меня убраться, чтобы коровы не уходили в другую сторону. Я решил не спорить, нашел «Козлик» и перевез яйцо – а это был довольно большой объект – в другое место, которое оказалось даже живописнее первого. Там я уже мог спокойно писать горы, закаты и рассветы.

С недоразумения началось и мое первое знакомство с фестивалем «Архстояние» в парке Никола-Ленивец в Калужской области. Я поставил домик на приглянувшемся месте, а потом мне объявили, что именно здесь будет VIP-лагерь. Я не спешил уходить, начал расписывать домик, и в итоге, когда организаторы увидели, что у меня получается довольно интересный объект, меня не только оставили в покое, но и подсветили мой домик и даже накормили.

Когда начинаешь стройку, у некоторых людей возникает неприятие, потому что они не знают моей цели, но со временем отношение меняется. Мой первый домик в Крыму люди поначалу приняли за холодильник, который зачем-то поставили на видном месте у моря. Когда я стал его расписывать, негативное отношение сменилось интересом – все принялись фотографировать необычное жилище. Конечно, я понимаю, что мои акции – это своего рода наглость, ведь домик резко меняет окружающий ландшафт и его восприятие.

– Навыки жизни на природе у вас имелись и до строительства домиков?

– Да, я с детства участвовал в разных туристических слетах. Позже ездил на фестиваль «Радуга», где ежегодно проходит встреча хиппи и близких им по духу людей. Каждый год место фестиваля меняется. Добираться туда – это настоящий квест. Сначала едешь автостопом до ближайшего населенного пункта, потом еще километров 10 идешь пешком и, наконец, попадаешь в лагерь с вигвамами и палатками. «Радуга» – это огромное сообщество, фестиваль привлекает массу участников, так что и окрестные деревни подключаются к обеспечению лагеря провизией.

– Какие направления в вашем творчестве вы бы назвали, кроме Бомж-дома?

– Я занимаюсь двумерной живописью, графикой, пишу пейзажи по фотографиям из поездок, портреты, рисую динозавров. Мне нравится и объемная, и двумерная живопись – одно дополняет другое. Когда я устаю писать пейзажи, природные формы, то в качестве перезагрузки работаю в двумерной технике, играю с локальными пятнами. Мне интересны сочетания цветов и то, как они работают друг с другом. Было у меня и несколько интересных серий картин, где я экспериментировал с форматом холста («На линии горизонта»), с темной и светлой тональностью. Сейчас дорабатываю старую серию из 360 портретов. На каждый градус приходится по одному портрету и, таким образом, выходит окружность. Цифра 360 символична и тем, что соответствует числу дней в году согласно египетскому календарю.