Вадим Натальченко и Мария Шарыгина: «Изделие ремесленника наполнено смыслом для конкретного человека»

В городе Щелково находится семейная мастерская Марии Шарыгиной и Вадима Натальченко «Wood&Glass». Мария занимается художественной обработкой стекла в техниках классический витраж, Тиффани, гризайль и фьюзинг. Вадим создает столярные изделия и предметы интерьера из твердых пород дерева и березового капа. Супруги-ремесленники рассказали порталу «Подмосковье сегодня» о своем пути к прикладному искусству и о сочетании в творчестве двух материалов – дерева и стекла.

– Вадим, каков был ваш путь к работе с деревом?

Вадим – По профессии я повар, но однажды после поездки по святым местам в Дивеевский монастырь к Серафиму Саровскому пришло какое-то озарение, что надо заниматься деревом. Начинал с отвертки, ручного лобзика, старого рубанка. В тот момент Бог послал клиента, с которым в итоге проработал одиннадцать лет. Благодаря этому получил отличный опыт в ремесле.

Первый опыт столярной работы был еще в детстве. Мой брат уже был плотником, и однажды сделал мне клюшку. Эту клюшку я очень быстро поломал, а случилось это в те ранние советские времена, когда купить новую было большой проблемой. Я пришел к брату за второй клюшкой, но он только дал пилу и другие инструменты и велел попробовать сделать самому. Хоть и не без труда, но я все-таки сделал себе клюшку.

Я думаю, что любовь к дереву дана Богом. Можно было бы заниматься глиной или металлом, но я выбрал дерево. Начинал с сосны, делал фронтоны на крыше, ставни, потом столы, сундуки и многое другое. Потихоньку стал лучше понимать инструмент и сам материал. Сосна, в отличие от твердой породы, более податлива, ее можно хорошо текстурировать. Однако сейчас я в основном работаю с ясенем. Также использую дуб, березу, орех.

В частности, делаю вазы и фруктовницы. Изделие рождается, когда увидишь в бесформенной коряге что-то красивое. Я не стараюсь вогнать предмет в какую-то определенную форму. Делаю так, чтобы человек мог включить воображение, представить что-то свое.

Мария – Нужен особый дар художника, чтобы увидеть в обычном куске древесины красивую форму. Обычный мастер может взять тот же материал и выточить из него просто круглую тарелку. А наша задача в том, чтобы создать художественную вещь, которую можно рассматривать и находить в ней что-то свое.

Вадим – Краснодеревщики занимаются строго мебелью, а я просто ремесленник, то есть человек, который любит дерево. Творческие вещи тоже относятся к ремеслу, потому что я все-таки делаю их не для музеев и галерей, а в конечном итоге для использования в быту.

Мария – То, чем мы занимаемся, можно назвать декоративно-прикладным искусством. Наши изделия находятся всегда на грани эстетики и прикладного использования. Мы делаем украшение для быта, для жизни человека, но, в то же время, нечто функциональное. В вазы можно положить фрукты, поставить свечи, даже цветы посадить.

– Многие ли ценят природные формы изделий?

Вадим – Не каждый это понимает. Большинство привыкло, когда ровно и «квадратно». Одному клиенту, с которым долгое время работал, я предложил пройти к оврагу на заливной пойме реки. Я указал на горизонт и попросил показать хоть одну ровную линию. Он признал мою правоту. То же самое здесь – это своеобразная природная эстетика.

Главное, чтобы вещь радовала глаз. Иной раз непроизвольно возьмешь камешек на море и принесешь домой. Почему-товедь обратил внимание на него! Так и предмет интерьера и посуда должны чем-то цеплять человека. В сетевых магазинах все тарелки штампованные и с одинаковым рисунком. В ремесленных вещах есть право выбора, ведь каждое изделие индивидуально.

Мария – Люди часто заказывают роспись тарелок под свой интерьер. Это уже не просто утилитарная вещь, а предмет, который наполнен смыслом для конкретного хозяина помещения. Наше дело создать изделие, на которое человек мог смотреть и о чем-то вспоминать, вкладывать свои эмоции или считывать то, что мы туда вложили. Это, повторюсь, грань творчества и функциональности.

Я тоже считаю себя ремесленником, хотя по образованию экономист и продолжаю работать в этом направлении. Однако я всегда хотела заниматься цветным стеклом, потому что оно казалось мне магией. Для таких же людей, очарованных магией стекла, я и делаю витражи.

Я не могла себе позволить в 1992 году после школы получать профессиональное художественное образование. Пошла учиться на бухгалтера и экономиста. Может быть, и стоило рискнуть, тем более что приглашали в Федоскинское училище на технолога, но было страшно в нестабильное время приобретать творческую профессию. И все равно судьба вернула к прикладному искусству.

– Мария, а витраж – это сложная технология?

Мария – Кто-то скажет, что сложная, но я скажу лучше так: она трудоемкая и материалоемкая. Это ремесло, с опытом приходит понимание дела. В витраже есть две классические техники: классический вставной и Тиффани. Вставной витраж строится на свинцовой Н-образной протяжке, с двух сторон которой вставляются большие стекла. Протяжка заполняется цементным составом, чтобы в ней не ходили стекла. Так устроены высокие витражи, которые можно увидеть в костелах.

Вторая классическая техника – так называемая Тиффани. Стекла оборачиваются медью и паяются, создается имитация Н-образного профиля. Такая техника дала возможность делать швы толщиной один-два миллиметра, а также использовать совсем маленькие кусочки стекла.

Существует также современная техника фьюзинг, когда элементы цветного стекла спекаются между собой. Для этого нужна специальная муфельная печь и специальное стекло с одинаковым коэффициентом теплового расширения. В печи идет процесс не только сплавления слоев, но и моллирования – изгибания стекла.

В работе со стеклом есть свои нюансы, потому что оно, по сути, является жидким. Внешне стекло твердое, но на самом деле у него нестабильная кристаллическая структура, в нем продолжается движение молекул. Вот почему стекло разрывает, если его неправильно остудить или не вовремя открыть печь.

– Сочетаете ли вы стекло и дерево в ваших изделиях?

Мария – Конечно, поэтому наша мастерская и называется Wood&Glass – дерево и стекло. У нас много таких примеров. Когда встретились с Вадимом, решили попробовать соединить то, чем каждый занимался. Я мечтала заниматься стеклом лет десять, прежде чем решилась на это. Сначала изучала технологии, материалы. Думала, что буду на пенсии делать витражи, но Вадим убедил не ждать так долго. С тех пор я реализую все свои мечтания.

Вадим – Название Wood&Glass пошло от первой большой совместной работы, где мы соединили витраж Тиффани и деревянное основание. Сейчас этот стол в интерьере у участников программы «Фазенда». Другая работа заняла первое место на художественной выставке «Арт-Москва». У нас была серия подобных работ.

– Не страшно было уйти в творчество из стабильной профессии?

Вадим – Самый большой страх в том, будут ли покупать. Сделать при великом желании можно что угодно. На заре своего творческого пути один талантливый, но ныне, увы, покойный столяр мне сказал: «Дерево – это пластилин». Мне не сразу стала понятна эта истина.

Мария – Когда я только изучала процесс работы со стеклом, я была готова к тому, что это ремесло неприбыльно. Я изучала успешные и неуспешные опыты тех, кто начинал заниматься витражом и другими подобными направлениями. В итоге я пришла к выводу, который всегда напоминаю своим ученикам: в стекле денег нет до тех пор, пока вы не найдете свою нишу. Я нашла для себя два направления: витражи для храмов и преподавание.

В нашей Московской области есть проблема поддержки ремесленников. Там, внутри МКАДА, есть система аукционов, большая база помещений, а у нас ремесленник, как правило, предоставлен сам себе. Также у нас в Московской области нет живого союза ремесленников, куда могли бы обратиться начинающие мастера.

Вадим правильно сказал, что проблема творческого человека в реализации изделий. Мы пробовали пойти несколькими путями. Сначала мы выставлялись на ярмарках и участвовали в специализированных выставках предметов интерьера и мебели. Первый заход на ярмарки был не очень удачным. Отдача не окупала вложений в аренду и стенд, не давала дальнейшего развития.

Затем мы попробовали продавать изделия в магазинах. Мы привозили предметы интерьера в магазины, выставляли, и через какое-то время забирали их обратно в непотребном виде. Мало того, что было не продано, еще и испорчено. Следующий этап – свой маленький магазинчик. Однако и там, видимо, не нашли своего покупателя.

Последние два года мы участвуем в ярмарках-выставках в Москве и в регионах. Этот наш заход оказался более удачным. В нынешнем году поездили по Золотому кольцу: участвовали в мероприятиях в Суздале, Ростове Великом, Костроме. Мы видим, что наши работы интересны, их приобретают, что вдохновляет нас продолжать заниматься творчеством. В следующем году планируем поехать в Ярославль, Рыбинск. Также приглашали в Елабугу и Питер. В регионах с удовольствием ждут людей, которые могут провести интересные мастер-классы.

Недавно прошла московская выставка «Формула Рукоделия», постоянными участниками которой мы являемся. На этой площадке появились постоянные покупатели, которые умеют ценить ручной труд. Особенность русского человека в том, что в нашей стране ручным трудом занимаются почти все, поэтому не очень многие и ценят.

Вадим – Опыт показывает, что основной покупатель на ярмарках – это женщины. Думаю, что причина в мужском эго. Мужчина смотрит на доску или вазу и решает, что мог бы и сам такое сделать. На самом деле, он, конечно, никогда этого не сделает.

Мария – Женщины больше заботятся о том, подходит ли вещь к интерьеру. Правда, был один покупатель мужчина, ценитель ремесленных предметов, который обставлял холостяцкую квартиру в собственном стиле. Я делала ему большие стеклянные подсвечники, ночники. Человек искал вещи именно под свой внутренний мир.

Мы ходили разными путями, и пришли к еще одному выводу: ни один нанятый продавец, ни в одном магазине не расскажет об изделии так, как мастер о своем детище. Особенно когда Вадим, как повар, начинает рассказывать, что можно положить в изделие, и как это будет вкусно. Мы даже стали на выставках класть яблоки в вазы, ставить свечи, чтобы у человека немного включалась фантазия, чтобы представил, как можно их применить в интерьере.

– Планируете в дальнейшем расширяться?

Мария – Сейчас мы скорее нацелены не на то, чтобы развиваться и масштабироваться, а чтобы сохранить имеющиеся мощности и мастерскую. Чтобы расширяться, нужно организовать нормальный сбыт. Для этого должна быть какая-то система, через которую приходят заказы, либо какие-то посредники, либо поддержка от государства.

В сложные времена нет уверенности в завтрашнем дне, и у людей появляется страх тратить деньги. Мы дважды наблюдали это с февраля этого года. Это именно психологический момент. Пройдет месяц, и все стабилизируется, придет к нормальному человеческому руслу. Всем нужно сделать подарок на Новый год, а родителям хочется отдать ребенка на рукоделие.

Мы не беремся за непосильные заказы. Интереснее заниматься любимым делом самим. В этом тоже проявляется особенность ремесленника, когда работаешь либо сам, либо с помощью одного-двух человек. Можно, конечно, взять помощника Вадиму в столярную мастерскую, который будет выпиливать заготовки. В любом случае мы не будем ставить станок ЧПУ, потому что, во-первых, это медленно, а, во-вторых, уйдет вся прелесть ручной работы.

Вадим – Найти нормального напарника в столярном деле сейчас практически невозможно. Беда интеллигенции – сильно пьют. Если нет, то, как правило, это простые исполнители, которые могут только вырезать ровно по нарисованной линии, но не способны привнести чего-то своего. Вот две беды в столярке.

– Ваша визитная карточка – это доски с гербарием в эпоксидной смоле?

Мария – Да, в нашем случае самые ходовые доски с эпоксидной смолой. Это не разделочная доска, а скорее доска для подачи, бутербродница. Доска для маленькой кухни, для девушки, которая себе положит чуть-чуть сыра или сделает бутерброд. То есть это доска не для готовки, а для сервировки. Для себя любимой или для любимой подруги, мамы. Такие покупатели по-другому выбирают, ищут предмет, который бы отзывался в душе.

Травы для гербария собираю и сушу сама или беру сухоцветы у подруги, которая увлекается флористикой.Создаю композиции из нашей подмосковной лаванды, дельфинума и других трав. Получаются каждый раз новые композиции, в зависимости от настроения.

– Расскажите об опыте создания витражей для храмов.

Мария – Для меня значимым опытом было создание витража с изображением Спаса Вседержителя в подмосковном Николо-Берлюковском монастыре в алтаре домового храма. Работали вместе с подругой в первый ковидный год. Эта работа вдохновила меня пойти учиться на иконопись.

Лик делается по определенным канонам, а пропись у витражиста специфичная и тонкая. Наносим слой, убираем лишнюю краску, запекаем, потом опять наносим слой. В итоге получается порядка семи запеканий. Только так можно создать полутона на стекле. Такая техника называется гризайль. Монтировал витраж Вадим, потому что в православной традиции, как известно, женщинам в алтарь заходить нельзя.

Также я делала стеклянные элементы украшения для паникадил – церковных люстр. Особенное место в этом плане занимал наш проект для храма в Армении, который длился два с половиной года. Мы делали все люстры и светильники в храме с художественным стеклом.

Этот храм не православный и даже не христианский. На востоке живет древний народ – езиды. У них есть своя вера, близкая учению зороастризма. Бытует мнение, что библейские волхвы, которые пришли к младенцу Иисусу, как раз и были езидами. В мире очень мало храмов этой веры, и недавно в Армении построили один из таких храмов, который считается самым большим. Строил его меценат, которого уже нет в этом мире.

В конце сентября 2019 года мы собирали семь малых и одну большую люстру в течение двух месяцев, а потом была поездка в Армению. Центральная люстра в виде солнца – сакрального символа езидов – состояла из четырех частей и центральной «корзины». Все это соединялось прямо внутри храма из-за огромных размеров. Один луч был длиной более метра, а вся люстра более четырех метров в диаметре.

Потом нас попросили спроектировать и изготовить бра в барабане и на колоннах храма. Мы предложили сделать их в виде павлиньих перьев – еще одного сакрального символа езидов. В следующем году мы снова полетим в Армению, чтобы провести инспекцию люстр. У меня на складе лежит стекло, лучи, и формы для моллирования для этого проекта. Мне, как витражисту, интересны такие глобальные заказы, но такие, которые могу «переварить» самостоятельно.

– В какой момент вы решили проводить мастер-классы для взрослых и детей?

Мария – Первые взрослые ученики у меня появились лет через пять после того, как я начала заниматься стеклом. Еще в первый наш заход на ярмарки, люди часто спрашивали, можно ли научиться витражу. Тогда у меня появилась первая ученица. Теперь у нее есть своя домашняя мастерская в Тобольске.

В этом направлении мне пригодился опыт преподавания. Я работала в Российской академии госслужбы и в Московском университете управления правительства Москвы. Преподавала специальные дисциплины как практикующий экономист, у меня MBA по антикризисному управлению.

Регулярно давать мастер-классы мы стали после того, как познакомились с керамистом из Щелково Павлом Журавлевым. Он уже практиковал мастер-классы, и мы последовали его примеру в нашей мастерской. Также в прошлом году Вадим обратился в администрацию усадьбы Гребнево, после чего у нас появился там домик, который мы назвали «Творильней». Вадим расширил домик, сделал веранду, и с мая прошлого года мы стали проводить мастер-классы и там.

В том году в усадьбе Гребнево был большой поток гостей. Может быть, сыграло роль то, что люди, просидев дома на самоизоляции, получили, наконец, возможность куда-то съездить. В нынешнем году посетителей было уже меньше. Сейчас мы проводим занятия только по предварительной записи, постоянно там не находимся. В летний период примем решение, будем ли продолжать деятельность в Гребнево.

Большим достижением этого года стало то, что мы выработали мобильность мастер-классов и теперь можем ездить с ними куда угодно. Сейчас у меня все локализовано: один мастер-класс – это одна сумка «мечта челночника». В нее помещаются все необходимые материалы и инструменты. Выработался, образно говоря, формат «лайт» мастер-класса.

Желающие попасть на полную версию мастер-класса приглашаются в мастерскую в Щелково, который дороже и дольше по времени, но и дает значительно больше знаний и опыта. Но чаще всего человек на выездных мероприятиях хочет попробовать собрать небольшой витраж, и не будет тратить по шесть-восемь часов на мастер-класс. Приезжая на место отдыха или на ярмарку, люди готовы потратить от тридцати минут до двух часов и получить готовое изделие.

У меня есть три выездных мастер-класса: цветы в эпоксидной смоле, мозаика, витраж Тиффани. Мастер-класс цветы в эпоксидке – один из самых популярных. Хотя эпоксидной смолой я начала заниматься не потому что особенно люблю, а потому что она популярна. Эпоксидная смола мне тоже нравится, но люблю я именно стекло.

– За что вы любите стекло?

Мария – Есть люди, которые надевают розовые очки для того, чтобы в них смотреть на мир. А я хочу смотреть на мир через цветное стекло, потому что это интереснее. Для меня это цветотерапия. У каждого из нас есть свои проблемы, страхи, опасения – свои «тараканы». Своих я лечу через цветное стекло.

От работы с цветными стеклышками я получаю удовольствие. Мне, как маленькому ребенку, интересно запустить руку в цветное стекло и бесконечно смотреть, как оно блестит. Когда мы работаем со стеклом, я вижу, каких цветов человеку не хватает. Нам нужны вкрапления цветов всего спектра для того, чтобы уравновесить внутренний мир. Кто-то будет рисовать, а я работаю с цветным стеклом.