Корсунская церковь в Глинково

Церковь в селе Глинково Сергиево-Посадского городского округа имеет редкое для Подмосковья посвящение Корсунской иконе Божией Матери. До революции в церкви хранился местный список этого образа, который славился многочисленными исцелениями. Сегодня Глинково является пригородом Сергиева Посада, а исторически относилось к соседнему Александровскому уезду, так как по реке Торгоше пролегала граница Московской и Владимирской губерний. В селе Глинково в детские годы проводил лето будущий писатель Сергей Михайлович Голицын, который описал в мемуарах жизнь прихода Корсунской церкви незадолго до ее закрытия.

Первое упоминание о селе Глинково встречается в жалованной грамоте князя Дмитрия Ивановича Донского. В документе он завещал Троице-Сергиевому монастырю «в вечный поминок по своей душе и по своим родителям в Радонеже… половину сельца Глинкова». Принадлежность села обители преподобного Сергия подтверждалась и грамотами великого князя Ивана III(1462-1466 годы), Василия III (1505) и царя Ивана Васильевича Грозного (1534).

В Смутное время Глинково было разорено и обратилось в пустошь. Только во второй четверти XVIIвека здесь вновь появились крестьянские дворы. Первая деревянная церковь в Глинково была построена, вероятно, после Смутного времени. В 1701 году по благословению митрополита Рязанского Стефана взамен ветхой была построена и освящена новая церковь во имя Двенадцати Апостолов. В ее приход, кроме села Глинково, входили также деревни Абрамово и Назарьево Александровского уезда (ныне Сергиево-Посадского городского округа).

Сохранившаяся каменная церковь в селе Глинково строилась в 1825-1834 годы на средства прихожан. В ней было устроено два престола: Корсунской иконы Божией Матери, и второй зимний в память о прежнем деревянном храме – во имя Двенадцати Апостолов. В 1847 году была возведена трехъярусная колокольня, которая, к сожалению, не сохранилась до нашего времени. Недалеко от церкви в Глинково стояла также каменная часовня.

В описании Глинковского прихода 1895 года особо отмечены две святыни: напрестольный крест, обложенный чеканным серебром с надписью «Мощи св. Афанасия патриарха» и храмовая Корсунская икона. Вот описание этого образа: «Из святых икон пользуется особым уважением в приходе и почитается за чудотворную храмовая икона Корсунской Божией Матери древнего письма, венец и риза на ней серебряные вызолоченные, убрус и ожерелье низаны жемчугом, на нижней кайме оклада надпись: «1703 года июня 18 день строил сей образ в церковь Божию к Петру и Павлу… Микифор Лукьянов мирским подаянием».

Первый образ Корсунской Божией Матери, по преданию, был написан евангелистом Лукой. В Россию икона была перенесена в конце XIIвека дочерью полоцкого князя Георгия – Евфросинией. Княжна отличалась благочестивой жизнью, основала в Полоцке женский монастырь и построила каменный Спасский храм. Для своей обители Евфросиния пожелала приобрести древний образ Богородицы. С этой целью она послала с богатыми дарами своего слугу к греческому императору Мануилу Комнину и патриарху Луке Хрисовергу. Желание русской княжны было исполнено – слуга вернулся в Полоцк с древней иконой из города Ефеса, впоследствии получившей имя Корсунской Божией Матери.

В 1239 году князь Александр Невский женился на дочери полоцкого князя Александре Брячиславне. Княжна забрала из Полоцка древнюю Корсунскую икону и поставила в соборном храме Торопца, где состоялась свадьба. Здесь древний образ хранился на протяжении нескольких столетий вплоть до советского периода и получил еще одно название – Торопецкой иконы Божией Матери.

Кроме Торопецкого существовали и другие чтимые списки Корсунской иконы: в Изборске, в Исаакиевском соборе Санкт-Петербурга, в Успенском соборе Московского кремля, в Суздале, Угличе и других местах. В сборнике «Богоматерь» Е. Поселянина был отмечен и список из церкви села Глинково: «Во Владимирской епархии, в селе Глинкове, близ Троице-Сергиевой лавры, в приходском храме находится Корсунская икона Божией Матери. Этот образ с давних времен славится многочисленными чудотворениями».

В 1924-1929 годах родители писателя Сергея Михайловича Голицына снимали в Глинково летнюю дачу в пустующем доме у священника Корсунской церкви Алексея Загорского. В эти годы церковь еще действовала.

Вот как описывал свои детские впечатления о Глинково С. М. Голицын в мемуарах «Записки уцелевшего»: «Сама окружающая природа с необозримыми лесами, с колокольнями по многим селам, с малой, петляющей в кустах речкой Торгошей, – природа поэтичная, благостная, которую запечатлели на своих полотнах Васнецов, Нестеров и те художники, кто любил старую Русь, покорила и меня и моих младших сестер». Голицын считал, что выбор писательской профессии и направления творчества, связанного с историей Древней Руси, он сделал во многом благодаря влиянию летних месяцев, проведенных в Глинково.

Церковь Голицын описывал такими словами: «Белая с колоннами церковь в стиле доморощенного Empire во имя Корсунской Божьей Матери…» Ее облик до разорения 1930-х годов сохранился на акварельном рисунке его брата Владимира Михайловича Голицына.

Округа села Глинково была наполнена святыми местами. В первое лето Сергей Голицын с сестрами и братом разыскали в километре от села ключ, вытекавший из обрывистого берега Торгоши. Этот источник называли Гремучим. На дереве у ключа была прибита икона, а богомольцы часто приходили сюда за святой водой. Посещали Голицыны и располагавшиеся неподалеку от Глинково Вифанский монастырь и Гефсиманский скит, которые в 1920-х годах еще действовали.

По свидетельству мемуариста в Корсунской церкви престольный праздник отмечался 30 июня (13 июля) – на следующий день после памяти первоверховных апостолов Петра и Павла: «На престольный праздник – Двенадцать Апостолов – с утра церковь заполнялась нарядными, в блестящих сапогах, мужиками, с расчесанными бородами, бабами в белых платочках. А после обедни и молебна батюшка отец Алексей, торжественный, благостный, выходил на амвон в золотой ризе… проникновенным басом говорил проповедь».

Отец Алексей Загорский был простым сельским священником, который, по воспоминаниям Голицына, внешне походил на писателя Аксакова в старости. По выходным и праздникам он служил в Корсунской церкви, а в свободное время надевал старую рясу, пахал на лошади, косил сено. Его жена сама доила и ухаживала за коровой, а трое незамужних дочерей работали учительницами в окрестных школах.

Голицын утверждал, что отец Алексий Загорский был родным дядей революционера Загорского, в честь которого в 1930 году город Сергиев был переименован в Загорск. Этим выгодным обстоятельством будто бы не раз пользовался и сам священник и его дочери в спорах и конфликтах с новой властью. На самом деле партийный деятель Владимир Михайлович Загорский, убитый анархистами в 1919 году, не мог быть племянником православного пастыря, потому что настоящая его фамилия и имя были – Вольф Лубоцкий.

Возможно, настоятель Корсунской церкви был родственником другого менее известного партийного деятеля с этой же фамилией – Николая Федоровича Загорского. Он был сыном священника Федора Васильевича Загорского, выходца из Александровского уезда, а затем протоиерея Богородице-Рождественской церкви в селе Орехово Покровского уезда Владимирской губернии (ныне Орехово-Зуево Московской области). Версию о «другом» Загорском выдвигал сергиево-посадский краевед Александр Луневский. Косвенно об этом факте говорила запись в дневнике М. М. Пришвина о том, что город получил новое имя в честь «местного партийца Загорского».

Однако реальная или мнимая родственная связь настоятеля Глинковской церкви с тем или другим Загорским, не спасла храм от печальной участи многих церквей в 1930-е годы. Церковь была закрыта и разорена, колокольня разрушена, а в обезглавленном здании разместилось производственное помещение химического завода. Корсунский храм был возвращен верующим только в 2010 году.