Подмосковный храм Исаакия Далматского

Знаменитый Исаакиевский собор в Санкт-Петербурге строился как главный храм империи, но получил посвящение в честь редкого и не самого известного в России святого – преподобного Исаакия Далматского. Связано это с совпадением дня памяти святого Исаакия и дня рождения царя Петра I. В подмосковном селе Степановском нынешнего Раменского района в 1732 году был возведен свой храм святого Исаакия с тем же символическим посвящением дню рождения Петра. Автором задумки был, по-видимому, государственный деятель петровской эпохи и владелец Степановского князь Матвей Петрович Гагарин, а осуществил постройку храма барон Андрей Иванович Остерман. Оба сановника известны трагической судьбой: один закончил жизнь на виселице, другой – в изгнании.

Николай Дмитриевич Иванчин-Писарев так писал об Исаакиевском храме в Степановском: «Едва ли, думаю, найдется где в другом месте такое архитектурное расположение». Этот необычный подколоколенный храм представляет собой пятиярусную пирамиду, в нижнем ярусе которой расположен алтарь, а в верхнем – звонница. В средних трех ярусах находятся хоры-галереи, составляющие единое пространство с нижним храмом. Внешне церковь не имеет ничего общего с первыми вариантами Исаакиевского собора XVIIIстолетия в Санкт-Петербурге, а тем более – с грандиозным храмом, который был построен при Николае I. Правда, случаи копирования в подмосковных усадьбах форм известных петербургских храмов известны: почти буквальная реплика Троицкого собора Александро-Невской лавры была построена в 25-ти километрах южнее Степановского в селе Шкинь Коломенского городского округа.

фото Андрея Агафонова 1999 года

В 1706 году Степановское было куплено Матвеем Петровичем Гагариным, и в том же 1706 году князь вступил в должность судьи в Сибирском приказе, а в 1711 году был назначен губернатором Сибири. Взятки, злоупотребления и несметное богатство Гагарина стали известны Петру I, и, несмотря на заступничество графа Головкина, вице-канцлера Шафирова, князя Меншикова, царицы Екатерины и даже китайцев, у которых сибирский губернатор снискал уважение, он был заключен в адмиралтейскую тюрьму, где пробыл два года. Князя М.П. Гагарина под пытками вынуждали признать свои преступления, но сибирский губернатор все отрицал. Наконец, сам Петр в личной беседе убеждал Матвея Петровича сознаться в злоупотреблениях, обещая не только сохранить жизнь и свободу, но и вернуть все имения. М.П. Гагарин не внял убеждениям монарха и в 1721 году был повешен в центре Санкт-Петербурга в устрашение многим вельможам, которых царь собрал на площади.

О богатстве Матвея Петровича Гагарина ходили почти фантастические слухи: говорили, что колеса его кареты были окованы серебром, подковы лошадям делались из серебра и золота, а в московском доме на Тверской были зеркальные стены и стеклянные потолки, над которыми плавали рыбы в воде. В церкви Исаакия в Степановском хранились до революции священные бархатные ризы с вышитой надписью: «Сделана сия материя в Москве в 1713 года, в презент губернатору Сибири и князю Матвею Петровичу Гагарину».

После казни прежнего владельца Степановского подмосковное имение перешло в казну. В 1721 году – в год казни князя Гагарина – был составлен и подписан знаменитый Ништадтский мирный трактат, завершивший двадцатилетнюю Северную войну со шведами. Он был составлен на выгодных для России условиях. Важнейшую роль в этом сыграл дипломатический талант Андрея Ивановича Остермана, который после подписания мира получил от Петра Iтитул барона, чин тайного советника, денежную награду и несколько деревень во владение. Благодарный министрам-переговорщикам Петр писал: «Славное сие в свете дело ваше останется навсегда незабвенным; никогда наша Россия такого полезного мира не получала!»

Остерман оставался влиятельным сановником и при преемниках Петра: Екатерине I, Петре II, Анне Иоанновне, Иване VI, но все потерял после воцарения Елизаветы Петровны. 18 января 1742 года дипломат был арестован, а затем из Петропавловской крепости на простых санях доставлен на площадь, где его ожидала плаха и топор. Остермана (в то время больного старика) вытолкали из носилок, положили голову на плаху, расстегнули воротник рубашки, а перед самым замахом топора объявили о помиловании: замене смертной казни на вечную ссылку в Березов. По словам историка Д.Н. Бантыш-Каменского, барон Остерман при этой жестокой инсценировке «не показал ни малейшей перемены в лице». Не дожидаясь утра, сани с бароном двинулись в Сибирь. Там закончил свои дни опальный вельможа. Имение в Степановском, однако, досталось его наследникам. Подмосковное село перешло его дочери Анне Андреевне Остерман, вышедшей замуж за генерал-майора Матвея Андреевича Толстого.

Рядом с Исаакиевским храмом стоит более древний храм XVI столетия, освященный в честь Благовещения Пресвятой Богородицы. В нем до революции 1917 года хранились две уникальные святыни: греческая икона святителя Николая с медальоном-мощевиком и высеченный из кости образ апостола Иоанна Богослова, созданный самим Петром I. Старинный образ Николая Чудотворца византийского письма представлял фамильную ценность для семьи Толстых – владельцев Степановского после барона А.И. Остермана. На обратной стороне иконы была надпись: «Сей образ Петра Степановича Толстова, благословил он детей своих... Петр Степанович убит под Ригою во дни государя царя Алексея Михайловича... обложен 1751 года мая 20-го, правнуком его, генерал-майором Матвеем Андреевичем Толстым». По догадке Н.Д. Иванчина-Писарева эта древняя икона могла быть привезена в Москву предком Толстых Андреем Харитоновичем еще в XV веке во времена правления великого князя Василия Темного. Андрей Харитонович, вероятно, имел связи с Константинополем в период, когда из гибнущей Византийской империи в Московское государство попали многие иконы и святыни. Показателен факт: Толстые выплачивали 500 рублей духовенству Благовещенской церкви за молебны перед этой иконой в воскресные и праздничные дни.

Внучка упомянутого генерал-майора Матвея Андреевича Толстого Наталья Ивановна Толстая позднее повесила на фамильный образ медальон с мощами Николая Чудотворца, на котором была надпись на латинском языке: «s.Nicolaus». Эту святыню наследница Толстых и Остерманов получила через католического архиепископа из итальянского города Бари, где хранятся мощи святителя Николая.

Храмовый комплекс села Степановского, состоящий из Благовещенской церкви и подколокольного храма Исаакия Далматского, по удачному слову Н.Д. Иванчина-Писарева, является памятником и церковным, и историческим: «Здесь соединение двух святынь, духовной и отечественной». Однако эти две уникальные подмосковные церкви десятилетиями находятся в аварийном состоянии: старые строительные леса уже успели обвалиться, не дождавшись ремонта зданий. Недавно храм Исаакия Далматского обставили новыми лесами, поэтому есть надежда, что на этот раз церкви будут восстановлены.