Приемная семья из Подмосковья прячет ребенка от родной бабушки

Вот уже три года десятилетний Володя Курышев (фамилия изменена. – Прим. авт.) не имеет возможности даже поговорить с единственным своим кровным родственником – старенькой бабушкой. Мама и папа у него умерли, вскоре мальчика усыновили чужие люди и увезли из Кургана в Нахабино, за тысячи километров от отчего дома. Бабушка опасается, что приемные родители преследуют корыстные цели, ведь Володя – владелец и наследник двух квартир. Уполномоченный по правам ребенка в Московской области Ксения Мишонова взяла под контроль дело маленького сироты.

ОСТАЛИСЬ ТОЛЬКО ФОТОГРАФИИ

Генриетта Минеева дрожащими морщинистыми руками перебирает стопку старых фотографий, с которых смотрят светловолосый улыбающийся малыш и женщина со спокойным, ясным взглядом.

– Это моя дочь Софочка и внук Вова, – прерывающимся от слез голосом рассказывает Генриетта Ивановна. – Володечка, как ты там, я так по тебе скучаю! Маленький мой, золотой… Как ты в этом Нахабине?

И спрашивает меня:

– Что ж за поселок Нахабино такой, я о нем даже никогда и не слышала… Там хоть школа есть?

– Есть, Генриетта Ивановна, – отвечаю. – Володя учится, говорят, что хорошо. Нахабино рядом со столицей Московской области, там очень красиво.

Бабушка прикрывает глаза и начинает рассказывать историю внука, с которым ее разлучила судьба.

СЧАСТЬЕ НАКАНУНЕ СМЕРТИ

Генриетта Минеева до выхода на пенсию трудилась ведущим конструктором на заводе «Химмаш» в Кургане. Муж у нее давно умер, поэтому жизнь она посвятила единственной дочери Софье. Умница и красавица, она окончила филологический факультет МГУ и стала преподавать древнерусскую словесность в Курганском государственном университете. Защитила кандидатскую, потом докторскую, написала десятки научных работ. Только вот с личной жизнью у нее не складывалось. И уже под закат жизни Софья Минеева ухватила кусочек женского счастья. Правда, «счастье», на взгляд Генриетты Ивановны, было сомнительным: дочь вышла замуж за истопника котельной детсада, мужчину без образования и с маленькой зарплатой, но и то хорошо, не старой же девой век доживать.

«Молодые» поселились у Минеевых, своей жилплощади у Геннадия не имелось. Вскоре родился сын Володя. И как гром среди ясного неба – сразу после родов у Софьи диагностировали рак. Потом неожиданно умирает Геннадий, а жена пережила его ненадолго: болезнь одолела профессора, когда Вове исполнилось 6 лет. Мальчик остался круглым сиротой.

ЕДИНСТВЕННЫЙ НАСЛЕДНИК

– Не успела я оформить свидетельство о смерти, как пришли сотрудники опеки, – вспоминает Генриетта Ивановна. – Сказали, что ребенку нужен законный представитель, надо искать опекуна. Потому что якобы я эти функции исполнять не могу в силу возраста, мне тогда было уже 76 лет.

Тем временем бабушка оформила для любимого внука «подушку безопасности». Отказалась от дочкиного наследства в его пользу, так что мальчик стал владельцем загородного дома и автомобиля, а потом написала завещание на свою трехкомнатную квартиру, в котором Володя указывался единственным наследником. Большую ценность представляла и коллекция древнерусских фолиантов, собранная Софьей.

К обессилевшей от потери дочери пенсионерке неожиданно пришла одноклассница Софьи – Светлана Курышева. Сказала, что услышала про ее беду и хочет оформить опеку над Володей. Минеева согласилась, люди они вроде хорошие, своих двоих детей воспитывают, никто вроде на них не жаловался.

А вскоре после оформления опеки Курышевы заговорили об усыновлении сироты.

– Они убеждали, что это гарантии, что Вова теперь будет полноправным членом их семьи, – качает головой пенсионерка. – И я понимала, что мне уже недолго осталось. Поэтому согласилась. Курышевы начали процесс усыновления, причем подгоняли его, как будто бы боялись куда-то опоздать.

ПОНЯЛА ОШИБКУ

Володя уже практически жил в новой семье. Бабушка его навещала, но стала замечать некоторые странности в поведении мальчика. Он как будто бы стал ее сторониться.

– Как-то я навещала Вову в детском садике, – рассказывает подруга семьи Минеевых Тамара Малугина. – Ребенок выглядел заторможенным, нервным, запуганным. Сказал мне, что новые родители пугают его тем, что бабушка придет, его украдет и посадит в железный таз. Я убеждала Генриетту, чтобы она не подписывала никаких бумаг.

А ей уже в опеке совали документы, где она должна отказаться от мальчика. Минеева не стала их подписывать, решив затормозить дело об усыновлении. Но было уже поздно. Как рассказывает Генриетта Ивановна, тайком, в ее отсутствие, провели суд, на котором Володя официально стал Курышевым.

Бабушка поняла свою ошибку, пыталась повернуть дело вспять, писала жалобы. Органы опеки проводили проверки и не находили нарушений. Пенсионерка к тому же теперь опасается, что Курышевы усыновили ребенка из меркантильных соображений, слишком большое у него «приданое», а у тех есть двое родных детей. По ее словам, новый папа Володи сразу же прописался в доме, который принадлежит мальчику.

А вскоре Минеева узнала, что Курышевы уехали из Кургана в Подмосковье и увезли с собой Володеньку.

ПРОСТО ПОЗВОНИТЬ

– Я предупреждал бабушку о том, какие последствия несет в себе процедура усыновления, – поясняет завотделом опеки и попечительства Департамента социальной политики администрации Кургана Юрий Якущенко. – Хоть и имея право общаться с внуком – в этой ситуации нет тайны усыновления, ведь ребенок уже достаточно взрослый и знает, что он неродной, – но она теряет все юридические права на него. Думаю, все было бы там нормально, если бы Генриетта Ивановна не стала вмешиваться в эту семью, указывать, как им воспитывать мальчика, насылать проверки. Они просто были вынуждены уехать подальше от нее.

Как бы то ни было, прошло почти три года, как Генриетта Ивановна последний раз видела внука. Она даже не может поговорить с ним – не знает никаких номеров телефонов Курышевых. Бабушка постоянно плачет и молится только об одном – чтобы хоть иногда звонить мальчику, поздравлять его с днем рождения, знать, что все с ним хорошо.

БАБУШКИ БЕСПРАВНЫ

Как сообщила уполномоченный по правам ребенка в Московской области Ксения Мишонова, сотрудники управления опеки и попечительства Министерства образования Московоской области по Красногорску по просьбе бабушки выходили в семью, общались с мамой и мальчиком, хотя с момента усыновления прошло уже более трех лет.

– Ребенок бабушку хорошо помнит, мама утверждает, что не возражает против телефонного общения с ней мальчика, – говорит Ксения Мишонова. – Очень надеемся, что после беседы службы опеки с усыновителями контакт будет восстановлен, и конфликт удастся урегулировать во внесудебном порядке.

Кстати, семейные конфликты, в которых «главными героями» выступают представители старшего поколения, достаточно часто попадают в поле зрения правозащитных и надзорных органов Подмосковья. Как рассказали в аппарате уполномоченного по правам ребенка в Московской области, бывают случаи, когда родители не дают бабушкам общаться с внуками, мотивируя, что те слишком активно вмешиваются в их воспитание. Хотя в некоторых ситуациях именно бдительность бабушек спасает детям жизнь, если мама или папа ведут асоциальный образ жизни и совершают противоправные действия в отношении несовершеннолетних. И единственная проблема тут, что бабушки, по сути, бесправны, они не являются законными представителями детей.