Толкалина: люблю монастырь в Звенигороде

Семь городов за неделю? Для Любови Толкалиной – это нормально. Судя по социальным сетям, знаменитая актриса, и по совместительству супруга режиссера Егора Кончаловского, меняет города чуть ли не ежедневно. Корреспондент «НП» встретился с Толкалиной в один из немногих дней, когда она была в столице, и побеседовал с ней о политике, вере и добрых делах.

***

- Насколько я понял, вы на днях были в Калужской области в благотворительном лагере…

- Это чудесный лагерь, который организует фонд «Моймио», фонд, поддерживающий детей с миодистрофией Дюшенна. Это генетическое неизлечимое заболевание, которое наследуют только мальчики. У детей постепенно атрофируются практически все мышцы в организме. К сожалению, это не лечится, но поддерживается медикаментозно. Это одна из задач фонда. В этом году лагерь «Моймио» в заповеднике Яхонты собрал 16 семей из разных городов России: от Уфы до Керчи. Происходил обмен опытом между родителями, консультации специалистов, психологов. Но самая главная радость – дети общаются, потому что с таким недугом не просто найти себе друзей во дворе. Например, в Керчи, откуда приехал один мальчик вчера, они одни такие на всем побережье Крыма.

- Вы давно поддерживаете этот фонд?

- Это молодой фонд, ему несколько месяцев. Родился он как раз тогда, когда я участвовала в передаче «Танцы со звездами». Вообще, я с удовольствием поддерживаю благотворительные события НАС (Национальный антинаркотический союз), «детей-бабочек», фонд «Помоги ребенку» Инны Гомес, фонд «Обнаженные сердца» Натальи Водяновой, фонд Егора Бероева и Ксении Алферовой «Я есть». Но все это уже достаточно взрослые и широко известные фонды, а о миодистрофии Дюшенна – ничего, молчок, полное молчание. Болезнь сложно диагностируется, а когда диагноз определяется, выясняется, что специалистов нет, традиционная, официальная медицина предлагает просто ждать конца. Вы представляете, как жить с такой перспективой?

Улучшение качества жизни обреченных мальчиков – еще одна задача фонда. Прогрессирует болезнь в самом любознательном возрасте, когда мальчики открывают мир, интересуются науками: историей, географией, математикой. У меня сердце обливается слезами.

- Я смотрю, вы плотно занимаетесь общественной деятельностью.

- Я не знаю, что такое «общественная деятельность» в таком случае. Играть спектакли, - наверное, тоже считается общественной деятельностью.

***

- Насколько я понимаю, вы живете в Подмосковье?

- Егор, мой муж, - подмосковный житель. Он постоянно живет за городом. А мы с дочкой Машей – «челноки», мы между домами. Дело в том, что она ходит в школу в центре Москвы, а я, когда бываю в Москве, стараюсь сама отвозить ее утром на уроки, потому что частенько время, проведенное в машине утром, бывает единственным проведенным с дочкой временем.

- А так, видимо, няня?

- Нет, Маша уже достаточно взрослая, она сама.

- Переходный возраст начался?

- О, да. Переходный возраст сейчас может начинаться в десять лет и заканчиваться в тридцать, как говорят психологи. Сейчас дети, к сожалению, не доверяют ни учителям, ни родителям. Они дальше нас и задают вполне логичные вопросы: «зачем мне уметь вычислять, если есть калькулятор?», «зачем мне это знать, если есть Википедия?», «зачем мне это учить, если есть автопереводчик?» И они правы, конечно. Мы не задумываемся, но мы являемся уникальным в истории поколением. Научно-технический прогресс произвел на моей памяти то, о чем раньше писали в фантастических книжках. Как раньше снимали кино без телефона, Skype, Viber, WhatsApp, и как люди общались без инстаграма, фейсбука, ЖЖ и твиттера, - я не понимаю.

- Кстати, о фейсбуке. Вы очень активно ведете там страницу. Но при этом на различных интернет-ресурсах информация о вас заканчивается 2013-ым годом.

- У меня действительно нет своего сайта. Все, что можно узнать обо мне, находится на моей странице в фейсбуке. Я много путешествую, объехала почти всю страну. Кстати сказать, и в Подмосковье частенько бываю со спектаклями. Мы играли в Жуковском, Красногорске в Одинцове. А также в Подмосковье у меня есть любимое место – Саввино-Сторожевский монастырь в Звенигороде. В определенном настроении я просто сажусь в машину и еду туда. Там незабываемая атмосфера…

Объехала я, как уже сказала, почти всю страну. Гастролирую со спектаклями «Мастер и Маргарита» и «Нереальное шоу». Сейчас в кино кризис, поэтому я устремила свое внимание в сторону театра, хотя театр для меня всегда был полем для экспериментов над собой. Все-таки я киноактриса и училась во ВГИКе. До появления нашего курса существовал стереотип, что артисты ВГИКа умеют только в определенном ракурсе осмысленно и наполнено смотреть в нужную точку компендиума и профессией почти не владеют. Но когда мы поступали во все столичные театры, в том числе и в театр Сатирикон Константина Райкина, он с восторгом и удивлением сказал, что не ожидал, что мы так владеем школой. Это все благодаря Алексею Владимировичу Баталову. Он не только великий актер, но и мастер прекрасный. Он собрал нам блестящую команду педагогов. У нас было очень много редких предметов. Например, озвучание, работа актера с камерой, степ, конная выездка, иностранные языки. Более того, на первом курсе института по его просьбе мы целый год должны были ходить в корсетах и мундирах для того, чтобы научиться носить исторический костюм.

- Не снимая?

- Да. Хороша я была в метро в корсете. Алексей Владимирович говорил: «Чем сказал, больше умеешь, тем дороже стоишь». Эти слова навсегда стали одним из моих девизов.

- Расскажите поподробнее про Баталова. Как складывались отношения с ним?

- Каждый человек, который посмотрел в детстве мультик «Ежик в тумане» и «Трех толстяков», считает Алексея Владимировича родным человеком. Я попала к нему на индивидуальное прослушивание с подготовительных курсов актерского факультета ВГИКа. Он сидел, смотрел в окно и курил трубку (он любит курить вишневый табак). Я начала читать: «Сумароков. «Негде в маленьком леску». У меня была очень хорошая учительница по риторике в школе, она знала, как составлять программу, и знала, чем удивлять и как брать внимание на себя. Так вот, он отвлекся от окна, посмотрел на меня и говорит: «Кто-о-о? Сумароков?». Я: «Да!». Ну, и после Сумарокова мы вместо прослушивания пошли пить чай в деканат, он спросил, действительно ли я рыжая, рассказал кучу историй про рыжих людей. Алексей Владимирович навсегда для меня останется примером гениального собеседника. Рядом с ним чувствуешь себя потрясающе интересной. Что бы ты ему не рассказывала, ему все интересно. Таких людей очень мало. Знаете, я считаю, это признак гениальности. Он слушал, задавал вопросы, всегда был с тобой в диалоге. Я горжусь тем, что училась у него. Кстати, Маргариту сыграть было моей мечтой с первого курса. Алексей Владимирович ставил со мной сцену на скамейке в Александровском саду и теперь, когда я играю эту сцену с Азазелло в спектакле, я каждый раз думаю о моем мастере.

***

- Политикой интересуетесь?

- Честно сказать, я частенько начинаю свой день с EuroNews. Конечно, я в курсе основных событий в мире. Мне кажется, сейчас самое время – перестать сражаться друг с другом и посмотреть на то, что у нас, например, в Непале происходит. По-моему, планета нам начинает говорить: «Друзья! Отвлекитесь немножко от своего эгоизма!» Буквально прошлой осенью мы ехали из Хабаровска в Комсомольск-на-Амуре по дороге, которую размыло наводнением. Это страшное зрелище. Эта дорога в свое время была построена людьми, которых называли комсомольцами. Понимаете, ее невозможно построить за деньги, ее можно построить только на энтузиазме, теперь этой дороги почти нет. Вместо обещанных пяти часов, мы ехали восемь, потому что дороги нет. Я своими глазами видела масштаб бедствия. К сожалению, когда я участвовала в марафоне по сбору денег на Первом канале, я не до конца понимала, о чем говорила, потому что не до конца обладала информацией.

- Вы тогда в прямом эфире разговаривали с пострадавшими. Как ощущения?

- Вначале я как-то пыталась развлекать собеседника, даже кокетничать, а потом поняла, что мы находимся вообще на разных планетах. Когда человеку приходится быстро резать корову, пока идет волна, чтобы было, что есть в течение ближайшего месяца, ты говоришь с ним на разных языках. Я могла только потихонечку плакать в трубку и икать слова поддержки. Действительно собрали очень много денег для того, чтобы построить дома, пока не наступили холода. Когда я приехала в Комсомольск-на-Амуре, я проверила, стоят ли эти дома: стоят. Я рада.

- Это же очень трудное дело – разговаривать с людьми в таком состоянии…

- Если честно, перед этим эфиром я даже ходила к психотерапевту для консультации, как разговаривать с людьми, которые пережили такую катастрофу.

- Что он сказал?

- Слушать. Только слушать. И мы слушали. Слева от меня сидел Дмитрий Дюжев, справа – Никита Высоцкий. Это было незабываемо.

- Вы верующий человек?

- На эту тему я бы не хотела говорить. Верующий и исполняющий религиозные обряды – это разные вещи.